В своей работе я попытаюсь описать космогоническую картину мира по представлениям "Младшей Эдды" Снорри Стурлуссона. Её автор —
исландский поэт, скальд, живший в 1178 – 1241 гг. Сама Эдда датируется примерно 1222 г. и является не самостоятельным произведением автора,
а записанным сводом более ранних легенд и преданий. В процессе написания Эдды на автора уже имела воздействие христианская философия и
история, потому довольно трудно отделить изначальные древнеисландские представления об устройстве мира от более поздних. Эдда начинается
со вступления, где автор пересказывает библейский сюжет о сотворении мира, упоминая Адама, Еву, историю о Ноевом ковчеге и т. д. Этот рассказ
насквозь пронизан христианской космогонией, хотя вместе с ветхозаветными легендами там фигурирует и античная Троя, которая ассоциируется
автором с Асгардом — городом богов.
Но более древняя и полная картина мира разворачивается в начальных диалогах "Видения Гюльви" — первой части книги. Итак, начнем.
Часть 1
В начале времен
не было в мире
ни песка, ни моря,
ни волн холодных.
Земли еще не было
и небосвода,
бездна зияла,
трава не росла.
Сравним с первыми строками Евангелия от Иоанна: "Вначале было слово, и слово было Бог, и слово было у Бога". У скандинавов — "За
многие века до создания земли уже был сделан Нифльхейм ("тёмный мир"). В средине его есть поток, что зовётся Кипящий Котёл, и вытекают из него
реки: Свёль ("холодная"), Гуннтра, Фьёрм ("быстрая"), Фимбультуль, Слид ("свирепая") и Хрид ("буря"), Сюльг ("глотающая") и Ульг ("волчица"), Вид
("широкая"), Лейфт ("молния"). … Всего раньше была страна на юге, имя ей Муспелль (Мусспельхейм)". В отличие от христианского изначального
"ничто", нетелесного "слова", скандинавский мир существовал ещё до своего начала — что угодно, но не пустота. Муспелль — "…светлая и жаркая
страна, всё в ней горит и пылает. И нет туда доступа тем, кто там не живёт, и не ведет оттуда свой род". Значит, кто-то всё-таки в этом городе живёт?
Кто же? "Суртом ("чёрным") называют того, кто сидит на краю Муспелля и его защищает. В руке у него пылающий меч, и когда настанет конец мира,
он пойдет войною на богов и всех их победит и сожжет в пламени весь мир" (в примечании сказано: "образ Сурта — возможное отображение
христианского образа ангела с мечом у входа в рай"). В прорицании Вёльвы же сказано:
Сурт едет с юга
с губящим ветви,
солнце блестит
на мечах богов;
рушатся горы
мрут великанши,
в Хель идут люди,
расколото небо.
Сурт — начальная и конечная точка того замкнутого круга мироздания, на котором основана и скандинавская, и христианская мифология.
Образно говоря, человек обозревает всё сущее от начала и до конца. И слушатель, и рассказчик знают, чем всё началось, и главное — чем всё в
итоге окончится. Всё предрешено. Если у христиан в конце стоит страшный суд и Армагеддон, то у скандинавов — битва богов и великанов, битва с
Суртом и т. д.
Но вот Снорри устами Высокого открывает картину создания нашего мира: "Когда реки, что зовутся Эливагар ("Бурные волны"), настолько
удалились от своего начала, что их ядовитая вода застыла подобно шлаку, бегущему из огня, и стала льдом, и когда окреп этот лёд и перестал течь,
яд выступил наружу росой и превратился в иней, и этот иней слой за слоем заполнил Мировую Бездну… Мировая Бездна на севере вся заполнилась
тяжестью льда и инея, южнее царили дожди и ветры, самая же южная часть Мировой Бездны была свободна от них, ибо туда залетали искры из
Муспелльсхейма… и если из Нифльхейма шёл холод и свирепая непогода, то близ Муспелльсхейма всегда царили тепло и свет. И Мировая Бездна
была там тиха, словно воздух в безветренный день". Ну чем не три основных части света, описанных Снорри во вступлении? И вскоре из
противостояния холода и тепла на свет появляется живое существо: "Когда ж повстречались иней и тёплый воздух, так, что тот иней стал таять и
стекать вниз, капли ожили от теплотворной силы и приняли образ человека. И был тот человек Имир, а инеистые великаны зовут его Аургельмиром.
От него-то и пошло всё племя инеистых великанов, как сказано о том в "Кратком прорицании Вёльвы":
От Видольва род свой
все вельвы ведут,
от Вильмейда род
ведут все провидцы,
а все чародеи —
от Чёрной Главы,
а великаны
от Имира корня.
И так говорит об этом великан Вафтруднир:
Откуда меж турсов
Аургельмир явился,
первый их предок?
Тогда когда:
Брызги холодные
Эливагара
ётуном стали;
отсюда свой род
исполины ведут,
оттого мы жестоки".
Жестоки же ётуны (великаны) потому, что возникли из ядовитого инея холодных брызг Бурных Волн. Ётуны не есть боги. Их эллинистическим
прототипом могут послужить титаны — род, тоже породивший богов греческого и римского пантеона. Вообще, если сравнить три основных
космогонических системы: христианскую, античную и скандинавскую, то очень много общего будет у последних двух. Пантеизм, обилие сюжетов, в
которых фигурируют боги (асы), внутренняя борьба в стане богов — распри Локи и Одина, соперничество Афины и Геры и многое другое. По
большому счёту, тут можно уже говорить не о сравнении ряда частных случаев — христианской, античной и скандинавской мифологий, а о более
глобальном сравнении двух основополагающих и в то же время конкурирующих религиозных теорий — авраамического монотеизма (христианство,
иудаизм, ислам) и языческого пантеистического миропонимания (античность, скандинавский эпос, древнеславянский, древнеегипетский и другие). В
отличие от христианской возвышенности скандинавские боги очеловечены.
Они испытывают боль, они смертны — ничто не спасло Бальдра от ухода в Хель. Это не абстрактные существа, а люди, наделённые
необычными способностями. Склад ума у них человеческий. Скандинавские боги даже ближе к человеку, чем античные. По крайней мере, они
возникли не из хаоса, а из пота Имира. Именно возникли — органично и самостоятельно. У них нет автора. Всё случилось естественно, само по себе,
из камня возник человек, от его союза с ётуншей на свет появились асы: "И сказывают, что, заснув, он (Имир) вспотел, и под левой рукой у него
выросли мужчина и женщина. А одна нога зачала с другою сына. И отсюда пошло всё его потомство — инеистые великаны. А его, древнейшего
великана зовём мы Имиром".
На вопрос Гюльви о том, где жил первый великан, чем он питался, отвечают: "Как растаял иней, тотчас возникла из него корова по имени
Аудумла, и текли из её вымени четыре молочные реки, и кормила она Имира. Она лизала солёные камни, покрытые инеем, и к исходу первого дня,
когда она лизала те камни, в камне выросли человечьи волосы, на второй день — голова, а на третий день возник весь человек. Его прозывают
Бури ("родитель"). Он был хорош собою, высок и могуч. У него родился сын по имени Бор ("рождённый"). Он взял в жёны Бестлу, дочь Бёльторна
великана, и она родила ему троих сыновей: одного звали Один ("бешеный" или "дух", "поэзия"), другого Вили, а третьего Ве ("жрец")".
В процессе возникновения асов важна происходящая метаморфоза: камень — человек — ас (или дерево — человек, как дальше расскажет
Снорри). Так же, как и в античной мифологии, в ней участвует неживая природа (камень, соль, дерево), порождающая живую (человека, и именно его,
а не аса). Снова замкнутый круг: мертвость камня — жар жизни — смерть и снова мёртвость. Тут нет того, что я бы назвал теорией посещения: ведь
в христианской трактовке мы приходим в этот мир, и уходим из него, не являясь изначально порождением неживой природы этого мира. Человек, по
христианской теории, изгнан в этот мир, чтобы искупить свою вину. Не случайно дьявола, воплощающего все тёмные силы, в библии называют "Князь
мира сего". Христианский человек чужд этому миру, и потому представляется неорганичным, и даже, быть может, противоестественным данной
земной реальности. У скандинавов же наоборот — человек изначально привязан к земле, к камню, к дереву. Его существование в этом мире
гармонично точно так же, как гармонично вписываются в реальность Асгарда сами асы. Конечно, уходя из этого мира, человек покидает его
навсегда, окончательно и бесповоротно — ему ещё далеко до столь развившейся на востоке теории перевоплощений. Копнув глубже, можно
предположить, что эти различия в итоге привели к установлению философской теории единства материи: пантеистический человек не появляется из
ниоткуда и не исчезает в никуда — снова же замкнутый круг. Но оставим человека, и вернёмся к асам.
"…И верю я, что Один и его братья — правители на небе и на земле. Думаем мы, что именно так его зовут. Это имя величайшего и славнейшего
из всех ведомых нам мужей, и вы можете тоже называть его так… Сыновья Бора убили великана Имира. А когда он пал мёртвым, вытекло из его
ран столько крови, что в ней утонули все инеистые великаны. Лишь один укрылся со всею семьёй. Великаны называют его Бергельмиром ("ревущий
как медведь"). Он сел со своими детьми и женою в ковчег и так спасся" (в примечании сказано, что за "ковчег" Снорри Стурлуссоном ошибочно было
принято слово "гроб" — отголосок легенды о Ноевом ковчеге). От него-то и пошли новые племена инеистых великанов, как о том рассказывается:
За множество зим
до создания земли
был Бергельмир турс;
в гроб его при мне положили
вот что первое помню.
Часть 2
Вот как изображает Снорри Стурлуссон процесс возникновения мира, в котором мы (и асы) существуем: "Потом сыновья Бора взяли Имира,
бросили в самую глубь Мировой Бездны и сделали из него землю, а из крови его — море и все воды. Сама земля была сделана из плоти его, горы же
из костей, валуны и камни — из передних и коренных его зубов и осколков костей… из крови, что вытекла из ран его, сделали они океан и заключили в
него землю. И окружил океан всю землю кольцом, и кажется людям, что беспределен тот океан, и нельзя его переплыть… взяли они череп его и
сделали небосвод. И укрепили его над землёй, загнув кверху её четыре угла, а под каждый угол посадили по карлику. Их прозывают так: Восточный,
Западный, Северный и Южный. Потом они взяли сверкающие искры, что летали кругом, вырвавшись из Муспелльсхейма, и прикрепили их в середину
неба Мировой Бездны, дабы они освещали небо и землю. Они дали место каждой искорке: одни укрепили на небе, другие же пустили летать в
поднебесье, но и этим назначили своё место и уготовили путь. И говорят в старинных преданиях, что с той поры и ведётся счёт дням и годам, как
сказано о том в "Прорицании Вёльвы":
Солнце не ведало,
где его дом
звёзды не ведали,
где им сиять,
месяц не ведал
мощи своей.
Так было раньше.
Заметно, какую роль в создании этого мира играет физиология: кости, зубы, кровь… вообще — труп. Тут просматривается фундаментальное
идеологическое различие авраамического монотеизма и "языческого" пантеизма. Скандинавский мир конечен. Эта реальность и возникла-то
благодаря смерти Имира. Здесь смерть порождает жизнь — в пику христианству, где человек — душа его, в отличие от тела, бессмертна. У Снорри
со смертью оболочки телесной происходит и смерть духовная, но снова же дальнейшие события возвращают нас к извечному замкнутому кругу: из
мёртвого тела возникает новая жизнь. Примечательно то, что всё созданное есть вещи самодостаточные — покорные искры-звёзды, череп-
небосвод. Но стороны света, так важные скандинавам-мореплавателям, одухотворены. В итоге земля приобрела свой законченный вид: "Она
снаружи округлая, а кругом неё лежит глубокий океан. По берегам океана они отвели земли великанам, а весь мир в глубине суши оградили стеною
для защиты от великанов. Для этой стены они взяли веки великана Имира и назвали крепость Мидгард ("средняя ограда"). Они взяли и мозг его и,
бросив в воздух, сделали облака. Вот как об этом сказано:
"Имира плоть
стала землёй,
кровь его — морем,
кости — горами,
череп стал небом,
а волосы — лесом
Из век его Мидгард
людям был создан
богами благими
из мозга его
созданы были
тёмные тучи".
Затем идёт описание того, как на свет появился человек: "Шли сыновья Бора (в примечании: "по Старшей Эдде первых людей создали не
сыновья Бора, т. е. Один, Вили и Ве, а боги Один, Хёнир и Лодур") берегом моря, и увидали два дерева. Взяли они те деревья и сделали из них
людей. Первый дал им жизнь и душу, второй — одежду и имена: мужчину нарекли Ясенем, а женщину Ивой. И от них-то пошёл род людской,
поселённый богами в стенах Мидгарда". Ясень и Ива — Адам и Ева. Параллель чёткая и сомнению не подлежит. Но вот в именах-то и кроется
различие. В отличие от "человеческих" имён ветхозаветных героев, древесные имена первых людей несут особый смысл. По моему мнению, имя
мужчины недвусмысленно отсылает к дереву-центру скандинавского мироздания — ясеню Иггдрассилю, который укоренился везде — и на земле, и в
облаках. Он-то (ясень, мужчина) и есть основа, костяк всего сущего.
Далее рассказчик говорит об асах: "Вслед за тем они построили себе град в середине мира и назвали его Асгард, а мы называем его Троя (в
примечании: "единственное, кроме вступления, упоминание Трои в книге"). Там стали жить боги со всем своим потомством. И там начало многих
событий и многих распрь на земле и на небе". Картина мира вырисовывается окончательно: окружённая океаном земля. На самом краю, ближе всех
к краю живут ётуны. Затем стена Мидгарда, за которой живут люди, и с самом сердце земли — Асгард, где в месте Хлидскьяльв ("утёс", "сторожевая
башня") восседает Один, и видит все миры и все дела людские, и ведома ему суть всего видимого. "Имя жены его — Фригг ("любимая"), дочь
Фьёргвина, и от них родились все те, кого мы зовём родом асов, и кто населяет древний Асгард и соседние страны. Все они божественного
происхождения. И должно величать Одина всеотцом, ибо он — отец всем богам и людям, всему, что мощью его было создано. И земля была ему
дочерью и женою. От неё родился его старший сын, это Аса-Тор ("Тор асов" ("тор" — гром)).
Я не стану подробно останавливаться на картине мироустройства, скажу лишь только о главном святилище богов — ясене Иггдрасиле: "Тот
ясень больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простёрты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко
расходятся эти корни. Один корень — у асов, другой — у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к
Нифльхейму, и под этим корнем — поток Кипящий Котёл, и снизу подгрызает этот корень дракон Нидхёгг. А под тем корнем, что протянулся к
инеистым великанам, — источник Мимиром, в котором сокрыты знания и мудрость. Мимиром зовут владетеля этого источника. Он исполнен мудрости
оттого, что пьёт воду этого источника из рога Гъяллакорн ("громкий"; в примечании: "по прорицанию Вёльвы, в него трубит Хеймдалль перед началом
битвы богов. Снорри принял его за рог для питья"). Под тем корнем ясеня, что на небе, течёт источник, почитаемый за самый священный, имя ему
Урд. Там место судбища богов. Каждый день съезжаются туда асы по мосту Биврёст. Этот мост называют ещё мостом асов". Видно огромное
пространство, в котором действуют асы: земля, небо, связующий их мост, беспредельные просторы внутри, в общем-то, ограниченного Мидгарда и
Асгарда. И образ Одина всё-таки проигрывает перед монументальностью и мощностью ясеня Иггдрасиля, что снова напоминает нам об
изначальном главенстве природных сил в скандинавском мире, торжестве изначальной естественности мироздания, что и отличает её от
христианского мировоззрения.
|