2.2. Наркомания и групповая преступность несовершеннолетних  
   Особую заботу должна вызывать у сотрудников милиции и педагогических работников работа по предупреждению групповой преступности, 
связанной с наркоманией. По данным МВД, в России 2,0 миллиона наркоманов. К 2000 году их число удвоится. Более 20 млн. человек, в основном 
молодежи, пробовали наркотики. Наркомания — чрезвычайно сложное социально-негативное явление, заключающееся в изготовлении, хранении и 
сбыте наркотиков. Это самая доходная сфера преступного бизнеса, приобретающая все более международный характер, в которой важное место 
отводится подросткам, как потребителям наркотиков, так и субъектам преступного промысла. В одиночку здесь не работают. Обычно группу 
наркоманов возглавляет взрослый или юноша, отбывшие наказания в исправительном учреждении. Группе свойственны: ярко выраженная 
конспиративность, корпоративность, четкое распределение ролей в группе, свои законы, правила поведения, сигналы обмена информацией. 
Нередко группу, занимающуюся изготовлением, хранением и сбытом наркотиков отождествляют с наркоманами, т. е. с лицами, употребляющими 
наркотики, что не правомерно. Группа, избравшая распространение наркотиков как средство обогащения, как правило, не употребляет наркотики. 
Она лишь изготовляет, хранит, сбывает наркотики, вовлекает других людей в наркоманию, организуя притоны и склоняя их к употреблению 
наркотиков. Но наркомания обязательно порождает ряд примыкающих и сопутствующих к ней групповых преступлений. Перечислим основные из них: 
·      незаконный посев или выращивание опийного мака, индийской, южной, маньчжурской конопли и других запрещенных к возделыванию культур, 
содержащих наркотические вещества; 
·      их транспортировка из регионов произрастания в другие районы страны по конспиративным каналам групп наркоманов; 
·      подделка рецептов с целью приобретения лекарств наркотического действия; 
·      продажа рецептов или самих наркотиков, предназначенных для лекарственных целей; 
·      организация или содержание притонов для принятия наркотиков или предоставление помещения в тех же целях; 
·      совершение в состоянии наркотического опьянения групповых преступлений или же совершение преступлений для добычи средств на 
приобретение наркотиков (кражи, грабежи, разбойные нападения и т. п.); 
·      создание подпольным лабораторий по изготовлению синтетических наркотиков, наркотиков типа “винт” (не дающих привыкания) и 
использование выделений живых организмов (отдельных видов паукообразных) для достижения наркотического опьянения. 
   По оценкам специалистов Федеральной пограничной службы России, во всем мире на границе у контрабандистов изымается только около 10 % 
наркотиков, а остальная, большая из них часть проходит. При этом идет постоянное усовершенствование способов провоза наркотика через 
границы. Чемоданы с двойным дном — уже вчерашний день... Чаще всего провозят героин в герметических пакетах, которые притапливаются в 
бензобаках машин, в пакетах с соком, коробках конфет и собственных желудках (поместив, например, НВ в презерватив), и т. п.  
   Между кланами наркодельцов постоянно идет открытая и скрытая война, за сферы преступного промысла, дележ территорий торговли. В этих 
“разборках” гибнет огромное количество людей, согласных даже под риском угрозы собственной жизни, идти на эту войну, только ради обогащения. 
Подростки в этой войне всего лишь — разменная монета. 
3. Криминальная субкультура как механизм воспроизводства преступности несовершеннолетних
   Основным фактором взаимной криминализации в криминальных группах подростков является криминальная субкультура. Для ее обозначения 
используются и другие термины: “вторая жизнь”, “социально-негативные групповые явления”, “асоциальная”. 
   Считается, что вначале криминальная субкультура возникла в закрытых воспитательных и исправительных учреждениях, а затем 
распространилась за их пределами, захватив большую часть подростков, прежде всего, трудовых и педагогически запущенных. Криминальная 
субкультура, как и любая культура, по своей сущности агрессивна. Она вторгается в культуру официальную, взламывая ее ценности и нормы, 
насаждая в ней свои правила и атрибутику. Известно, что носителем является язык. Возьмем наш “великий и могучий русский язык”. На сегодняшний 
день он оказался пронизан терминологией уголовного жаргона, на котором охотно говорят как подростки, так и депутаты государственной думы. А 
ведь утрата чистоты национального языка — серьезный симптом нарастания процесса криминализации общества. Эта криминализация, в первую 
очередь, затрагивает подрастающее поколение, как наиболее активную в криминальном отношении часть общества и наиболее чуткую по своим 
возрастным особенностям к языковым инновациям. 
   Носителями криминальной субкультуры являются — рецидивисты. Они аккумулируют, пройдя через тюрьмы и колонии, устойчивый преступный 
опыт, “воровские законы и понятия”, а затем передают его подрастающему поколению. Здесь можно говорить о трех психологических механизмах 
воспроизводства подростковой преступности. Первый — персонализированный, когда рецидивист из числа взрослых берет “шефство” над 
конкретным подростком, знакомя его с “законами” преступного мира. Второй механизм — через криминализацию всего населения, приобщая его к 
уголовному языку, приучая мыслить криминальными категориями. Третий механизм — через криминальную группу. Эти группы становятся школами 
первоначальной подготовки молодых преступников и носителями традиций преступного образа жизни. Поскольку криминальные группы по всей 
стране и с зарубежьем связаны многочисленными каналами (“дорогами”, “трассами”), постольку это способствует универсализации, типизации норм и 
ценностей криминальной субкультуры, быстроте ее распространения. 
   Под криминальной субкультурой понимается совокупность духовных и материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих жизнь и 
деятельность криминальных сообществ, что способствует их живучести, сплоченности, криминальной активности и мобильности, преемственности 
поколений правонарушителей. Основу криминальной субкультуры составляют чуждые гражданскому обществу ценности, традиции, различные, 
ритуалы объединившихся в группы молодых преступников. Ее социальный вред заключается в том, что она уродливо социализирует личность 
подростка, стимулирует перерастание возрастной оппозиции в криминальную, именно потому и является механизмом “воспроизводства” 
преступности в молодежной среде. 
   Криминальная субкультура отличается от обычной подростково-юношеской субкультуры криминальным содержанием норм, регулирующих 
взаимоотношения и поведение членов группы между собой и с посторонними для группы лицами (с “чужими”, милицией, общественностью, взрослыми, 
женщинами и т. п.). Она прямо, непосредственно и жестко регулирует образ жизни и криминальной деятельности, внося определенный порядок. В ней 
прослеживается: 
·      резко выраженная враждебность по отношению к общепринятым нормам и ее криминальное содержание; 
·      внутренняя связь с уголовными традициями; 
·      скрытность от непосвященных; 
·      наличие целого набора (системы) строго регламентированных в групповом сознании атрибутов. 
   Криминальной субкультуре несовершеннолетних присущи следующие особенности: 
·      попрание прав личности, выражающееся в агрессивном, жестоком и циничном отношении к “чужим”, слабым и беззащитным; 
·      отсутствие чувства сострадания к людям, в том числе и к “своим”; 
·      нечестность и двуличие к “чужим”; 
·      паразитизм, эксплуатация “низов”, глумление над ними; 
·      обесценивание результатов человеческого труда, выражающееся в вандализме; 
·      неуважение прав собеседников, выражающееся в кражах и хищениях; 
·      поощрение циничного отношения к женщине и половой распущенности; 
·      поощрение низменных инстинктов и любых форм асоциального поведения. 
4. Привлекательность криминальной субкультуры для несовершеннолетних 
   Криминальная субкультура, ценности которой формируется уголовным миром с максимальным учетом возрастных особенностей подростков, 
привлекательна для подростков и юношей: 
·      наличием широкого поля деятельности и возможностей для самоутверждения и компенсации неудач, постигших их в обществе; 
·      процессом криминальной деятельности, включающей риск, экстремальные ситуации и окрашенной налетом ложной романтики, 
таинственности и необычности; 
·      снятием моральных ограничений; 
·      отсутствием запретов на любую информацию и, прежде всего, на интимную; 
·      учетом состояния возрастного одиночества, переживаемого подростком, и обеспечением ему в “своей” группе моральной, физической, 
материальной и психологической защиты от агрессии извне. 
   Криминальная субкультура, представляя собой целостную культуру преступного мира, с ростом преступности все более расслаивается на ряд 
подсистем (субкультура “воровская”, тюремная, рэкетиров, проституток, мошенников, фарцовщиков и др.), противостоящих официальной культуре. 
Подростково-юношеская криминальная субкультура — одна из самостоятельных подсистем, тесно связанная с другими подсистемами уголовного 
мира. 
   Для определения эмпирических признаков (критериев) степени сформированности и действенности криминальной субкультуры в молодежной 
среде учебного заведения, исправительного заведения, населенном пункте был использован метод экспертных оценок. Экспертами выступали 
начальники исправительных учреждений, работники инспекций по делам несовершеннолетних, директора спецшкол, уголовного розыска. По их 
оценкам, признаки проявления криминальной субкультуры во всех названных местах сходны, что позволяет использовать их в психодиагностических 
целях. 
   Все критерии, названные экспертами, были сведены в следующие классифицированные группы: 
1.   Признаки, характеризующие межгрупповые отношения и групповую иерархию. 
2.   Наличие в учреждении враждующих между собой группировок и конфликтов между ними. 
3.   Жесткая групповая стратификация с делением людей на “чужих” и “своих”, а “своих” — на касты. 
4.   Наличие многообразных привилегий для “элиты” и различных табу. 
5.   Распространенность ритуалов “прописки” новичков. 
6.   Признаки, характеризующие отношения к слабым, “низам” и “отверженным”. 
7.   Факт появления “отверженных (“неприкасаемых”). 
8.   Клеймение вещей и предметов, которыми должны пользоваться только “неприкасаемые”. 
9.   Подверженность “низов” поборам и вымогательству. 
10.        Распространенность специальных способов снижения статуса: мужеложства, “вафлерства”, “парафина”, стирки носков и др. 
11.Распространенность симуляций болезней и членовредительства среди “низов”. 
   Признаки, характеризующие отношение к режиму и воспитательной работе: 
1.   Групповые нарушения режима учреждения и групповые неповиновения. 
2.   Групповые побеги, уходы из дома, бродяжничество. 
3.   Уклонения “авторитетов” от “грязных работ”. 
4.   Уклонения от учебных занятий, собраний. 
5.   Отказ от работы в официальном активе или двурушничество. 
6.   Проявление актов вандализма. 
   Признаки, характеризующие способы проведения свободного времени:
1.   Распространенность азартных игр. 
2.   Распространенность тюремных способов проведения досуга, тюремной лирики и тюремных поделок. 
3.   Групповое употребление токсических и наркотических веществ, чифирования. 
   Признаки, характеризующие способы общения, опознания и связи:
1.   Распространенность кличек как средства стигматизации. 
2.   Распространенность татуировок как знаковой системы общения, принятых в уголовной среде. 
3.   Распространенность уголовного жаргона и других способов общения. 
   Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что многие элементы криминальной субкультуры, во-первых, полифункциональны 
(татуировки, выполняющие одновременно функции стратификации, стигматизации и коммуникации, опознание “своих” и клички, выполняющие те же 
функции); во-вторых, каждый элемент криминальной субкультуры обладает основной функцией (татуировки — функция стратификации, клички — 
функция коммуникации); в-третьих, каждый элемент криминальной субкультуры по-разному преломляется в психологии группы и интериоризируется 
индивидом (удовлетворенность кличкой или татуировкой, до стремления своими способами избавиться от них). Знание приверженности группы и 
личности к определенным ценностям (увлеченность каратэ, культуризмом, боксом и т. д.) позволяет с достаточной вероятностью прогнозировать их 
поведение и принимать заранее необходимые меры профилактики. 
5. Пути профилактики преступности несовершеннолетних 
5.1. Меры профилактики и их классификация 
   За последние годы в стране распалась ранее существовавшая советская система мер борьбы с преступностью несовершеннолетних. Эта 
система включала свыше 50 социальных институтов — разнотипных государственных и общественных организаций и учреждений. 
   Очень дорогую цену общество вынуждено платить в связи с демонтажем системы профилактики, свертывания многомиллионного движения 
общественности за укрепление правопорядка. Лишившись таких ее структурных компонентов, как народные дружины, советы профилактики, 
общественные пункты охраны правопорядка, товарищеские суды, посты народного контроля и т. п. и не создав ничего нового, государство не просто 
ослабило свой профилактический потенциал, а как бы провело полосу отчуждения между официальной судебно-правовой властью и населением. А 
ведь применительно к преступности нужен и должен быть широкий общественный контроль, контроль, основанный на заинтересованности всего 
гражданского общества. 
   Столь неоправданным оказался демонтаж системы правового просвещения и воспитания населения. Также ее звенья, как преподавание основ 
права на всех ступенях образования, правовые народные университеты, постоянные телепередачи и юридические рубрики в газетах и журналах, 
несли не только нужную правовую информацию, но и формировали нравственность, гражданственность, законопослушание. Веление времени — 
возрождение системы профилактики преступного поведения и дальнейшее ее развитие, создание новых форм, с дальнейшим постоянным ее 
усовершенствованием. 
   В доперестроечной криминологической литературе подробно были изложены общие требования к организации системы профилактики 
преступности несовершеннолетних. Сейчас же многолетний накопленный опыт профилактики преступности не используется. 
   Исследования, проведенные правоохранительными органами, показывают, что преступность несовершеннолетних более “чувствительна”, чем 
взрослая преступность, к мерам борьбы с ней. 
   Чем же достигалось снижение преступности подростков в ряде школ, училищ и регионов страны?  
   Это, прежде всего, реализация на уровне региона — общесоциальных, экономических, организационных мер, осуществляемых местными 
органами власти. Так, в ряде мест, где уровень преступности учащихся значительно ниже, чем по другим регионам, существенную роль сыграли 
координационные советы, создаваемые в каждой области из представителей правоохранительных органов, общественных организаций и системы 
образования, которые обеспечивали планомерность и комплексность используемых мер, направленных на устранение условий жизни и воспитания, 
способствующих возникновению и формированию криминальных групп несовершеннолетних. Это не только глобальные социальные меры, 
направленные на стабилизацию политической, экономической, социальной обстановки в стране, без разрешения которой о коренном переломе в 
борьбе с современной преступностью не может быть и речи. Это — сфера политики, деятельности политиков и власти в целом. Важно воссоздать 
низший уровень профилактической работы, непосредственно учебные заведения и должностные лица на местах. Она должна включать как общие 
меры, так и специально целенаправленные психолого-педагогические, специально-криминологические меры предупреждения групповых и 
индивидуальных преступлений несовершеннолетних. 
   Общие меры включают повышение качества всего учебного процесса, совершенствование его организации, методического уровня. Это — 
четкое выполнение учебного плана, предупреждение пропусков занятий без уважительных причин и прогулов, обеспечение повседневной занятости 
учащихся после занятий, проведение культурных мероприятий (“праздничных огоньков”, дискотек, концертов, походов, межшкольных спортивных 
соревнований и т. д.). 
   Общие меры включают также меры воспитательные. Сюда относится не только “повышение воспитывающей роли обучения”, но и гуманизация 
межличностных отношений педагогов с учащимися. Это весьма важная и острая проблема, поскольку по официальным данным Министерства 
образования 46 процентов учителей даже не скрывают, что пользуются авторитарными методами без учета Конвенции о правах ребенка. 
Представьте только себе — каков уровень дидактогении в нашей стране, при таком проценте авторитарных учителей. Сколько в отечественной 
педагогике говорилось, что подросток, учащийся не только объект, но субъект воспитания, что главным инструментом воспитания является 
коллектив учащихся. Одним из инструментов воспитательного процесса должны стать стихийно возрождаемые общественные организации 
подростков и молодежи (пионеры, спортклубы, драмкружки, активизация органов ученического самоуправления, проведение ученических 
конференций и др.). 
   Конечно, эти общие и воспитательные меры не принесут результатов, если не будут подкреплены соответствующими социальными и 
экономическими мерами, связанными с социальной защитой личности, гарантирующими права на труд, отдых, социальное обеспечение. 
   К специальным психолого-педагогическим мерам относятся: 
·      психодиагностические: изучение поступающего на учебу контингента и выявление лиц с повышенным криминальным риском (трудных и 
педагогически запущенных учащихся, состоявших на учете в ОППН и КДН, а также имеющих судимости, прибывших из спецшкол или колоний), 
выявление их дружеских связей внутри школы (училища) и за ее пределами; 
·      психокоррекционные: систематическая правовоспитательная работа с этими учащимися с использованием индивидуальных и коллективных 
форм работы, наблюдения за их межличностными отношениями; 
·      психопрофилактические: использование широкого диапазона мер ранней профилактики групповых правонарушений со стороны подростков, 
“вытесненных” из неблагополучных семей, а также из учебных групп; обеспечение систематического контроля за их поведением внутри школы, 
училища и за их пределами. 
   К специальным криминологическим мерам относятся: 
·      выявление асоциальных, криминогенных и криминальных групп, установление их внутриучилищных и внешних связей; 
·      выявление роли каждого члена группы и разработка мер его отрыва от группы; 
·      выявление фактических и потенциальных лидеров и разработка мер по пресечению их лидерской деятельности в подобных группах; 
·      разработка тактики работы с асоциальными и криминогенными группами подростков. 
5.2. Принципы профилактической работы 
        Успех названных мер зависит от высокого уровня правовой и психолого-педагогической компетентности лиц, занимающихся профилактикой 
преступности несовершеннолетних, глубокого знания и соблюдения основных принципов профилактической работы. Прежде всего, каждый участник 
профилактической работы должен четко представлять себе особенности подростковой преступности и особенности ее профилактики. Принцип 
компетентности запрещает делать “все за всех”, предполагает полное использование администрацией учебного заведения и его коллективом 
предоставленных им прав и полномочий, прежде, чем обратиться в правоохранительные органы за помощью. Вместе с тем, едва ли сможет мастер 
производственного обучения, классный руководитель выявить характер криминальной группы, ее структуру, лидеров, дифференцировать роли 
каждого, если они не владеют азами психологии и такими психологическими методами, как психологическое наблюдение, методика 
интервьюирования, обобщение независимых характеристик, метод самооценок, различные тестовые методики (например, “Дом, дерево, человек”, 
“Моя семья”, “Семейный праздник”, различные проективные тесты), метод незаконченных предложений и др. 
   В профилактике групповой преступности несовершеннолетних важно соблюдать требования принципа взаимодействия всех сил, ведущих 
борьбу с преступностью несовершеннолетних. 
   Взаимодействие заключается: 
·      в своевременном обмене информацией между участниками профилактической работы о появлении криминогенных и криминальных 
личностей и групп; 
·      совместной разработке планов по переориентации, разобщению и пресечению деятельности криминальных групп; 
·      обеспечении совместного постоянного контроля за функционированием таких групп; 
·      умелом использовании преимуществ каждой из взаимодействующих сторон. 
   Так, члены педагогического коллектива школы, училища повседневно “видят” своих учащихся, могут более глубоко выявить их связи и отношения 
в школе и училище, а органы милиции — использовать свои властные полномочия по воздействию на такие группы вне учебного времени. 
Заключение 
   Хотя о подростковой преступности можно услышать, увидеть и даже можно испытать ее на себе, большинство людей все еще не восприняли 
всерьез эту проблему. 
   Конечно, экономика, социальная политика, духовная сфера не развиты в нашей стране на должном уровне и вовсе не располагают к 
искоренению преступности. 
   В практическом смысле мы убедились, что недопущение правонарушений в период содержания несовершеннолетних в исправительных 
учреждениях по причине воздействия на людей психологического механизма взаимной криминализации, не учитываемый в должной мере в своей 
работе сотрудниками этих учреждений. Можно наблюдать, что опыт социальной изоляции не так действенен, как думали раньше. Это зависит от 
множества причин. Во-первых, среда, в которой подростки там находятся, та же что и на воле; санитарные, социальные, экономические условия не 
выдерживают никакой критики; во-вторых, во многих колониях и спецшколах уровень преступности и различных видов деликвентного поведения, 
свойственного местам социальной изоляции, не только остается высоким, но имеет тенденцию к росту; в-третьих, изоляция от общества 
накладывает свой отпечаток психические свойства личности, систему ее межличностных отношений, вызывая различные переживания, привыкает к 
сложившемуся стереотипу общения, мировоззрению, ценностям. В результате всех этих воздействий личность еще более криминализируется. 
   Бороться с рецидивной преступностью несовершеннолетних можно посредством обеспечения социальной адаптации подростков, 
возвращающихся из воспитательно-трудовых колоний и специальных учебно-воспитательных учреждений. Но здесь возникают трудности из-за того, 
что почти половина числа подростков, покидающих эти заведения, — сироты, которые лишились родительского попечения. Их никто не ждет, многим 
негде жить, не на что существовать. Проблема трудоустройства таких людей также остается не решенной. 
   Недостатки в нормотворческой деятельности также являются огромной проблемой при борьбе с преступностью несовершеннолетних. 
Предусматривалась разработка в трехмесячный срок проектов нормативных актов о реорганизации системы государственных органов, которые 
осуществляли функции по профилактике, предупреждению преступности и иных правонарушений несовершеннолетних, о создании соответствующих 
структур в системе органов исполнительной власти всех уровней и о защите прав несовершеннолетних. Однако, предусмотренные в Указе 
Президента Российской Федерации от 16 сентября 1992 года “О первоочередных мерах в области государственной молодежной политике” меры и 
законы по этим вопросам до сих пор не претворены в жизнь, хотя сроки, установленные для их подготовки, давно уже истекли. 
   Какие же меры нужно предпринять, чтобы остановить, а по возможности и уменьшить рост преступности среди подростков? В первую очередь, 
стоит задуматься о занятости молодежи. Почему бы не начать строить и восстанавливать спортклубы, детские площадки, пионерские лагеря, парки 
отдыха? Почему бы не попробовать повышать уровень профессиональной подготовки практических психологов, педагогов, сотрудников ИДН и КДН, 
не вести пропаганду здорового образа жизни, труда и т. д.? 
   Огромную роль играют в жизни детей родители. Им нужно понять, что не надо забывать о духовной и о моральной сторонах воспитания. Ведь 
дети хотят быть понятыми, чувствовать себя нужными и иметь равные со всеми права. Надо, чтобы дети становились взрослыми на глазах 
родителей, при их помощи. 
   Надо помнить одно: преступность победить невозможно, но не бороться с ней тоже нельзя!
Библиографический список
1.   Горькая случайность.// Подмосковные известия. — 1995, 21 декабря. 
2.   Иншаков С. М. Зарубежная криминология. — М., 1997. 
3.   Кондратьев М. Ю. Подросток в системе межличностных отношений закрытого воспитательного учреждения. — М.: Изд. Федерального 
института социологии образования. — 1994. — С. 29 – 71. 
4.   Кондрашов А. Красный свет “белой смерти”.// Аргументы и факты. — 1995, № 35. 
5.   Кофырин Н. “Тусовка” — тоже жизнь.// Аргументы и факты. — 1990, № 40. 
6.   Криминология. Учебник для вузов. — М.,1997. 
7.   Кутафин Е. А. Основы государства и права. — М., 1998. 
8.   Машкина К. Никакие: “Доктор, как он?” — “Будет пить...”// Московский комсомолец. — 1995, 3 октября. 
9.   Миронов Г. Победить преступность невозможно, а не бороться с ней — нельзя.// Подмосковье. — 1995, 4 ноября. 
10.        Наркокурьеры возят зелье в детских яйцах.// Московский комсомолец. — 1996, 9 апреля. 
11.        Питиримова О. Пути-дороги “дурмана”.// Щит и меч. — 1995, № 42. 
12.        Пирожков В. Ф. Законы преступного мира молодежи. Криминальная субкультура. — М., 1992. 
13.        Пирожков В. Ф. О психологических причинах воспроизводства подростковой преступности.// Психологический журнал. — 1995, т. 16, № 2. — 
С. 178 – 182. 
14.        Пирожков В. Ф. Психология подростковой преступности. Т.1. — М., 1998. 
15.        Скуратов Ю. Переход к рыночным отношениям требует новой системы права.// Щит и меч. — 1996, № 13. 
16.        Социально-психологические и социально-педагогические проблемы профилактики правонарушений несовершеннолетних. Сб. Научных 
трудов. — М. Академия МВД СССР, 1981. — С. 40 – 58. 
17.        Уголовный кодекс Российской Федерации от 1 января 1997 года. 
18.        Худяков А. Жизнь под “винтом”.// Мир новостей. — 1996, № 18.