В этой связи уже далеко не бесспорной представляется точка зрения А. М. Эрделевского, полагающего, что безоговорочное отнесение
психического благополучия к числу нематериальных благ в смысле ст. 150 ГК РФ означало бы выхолащивание ограничений, установленных в
отношении возникновения права на компенсацию морального вреда в ст. 151 ГК РФ. Во-первых, как следует из вышеприведенного определения
понятия “здоровья”, психическое благополучие является его неотъемлемым элементом. Здоровье же, в свою очередь, безоговорочно относится к
неимущественным благам личности ст. 150 ГК. Во-вторых, в ст. 51 ГК установлены ограничения для имущественных прав, в то время как в данном
случае речь идет о компенсации морального вреда, причиненного посягательством на неимущественное благо “здоровье”, которое лишь самым
тесным образом связано с правом на имущество. Таким образом, думается, что граждане, пострадавшие от преступлений против их собственности,
при обосновании своих исковых требований о компенсации причиненного им морального вреда могут просить возместить нравственные страдания,
причиненные посягательством не на само имущество (такой вред согласно положениям ст. 151, 1099 ГК РФ не подлежит компенсации), а психическое
благополучие связанное с обладанием этим имуществом.
Компенсировать моральный ущерб гражданин может, обратившись в суд, который определяет размер этого ущерба. С введением в действие
нового ГК, то есть с 1 января 1995 года моральный вред компенсируется только в денежной форме (п. 1 ст. 1101 ГК РФ). Но по отношениям,
возникшим после 3 августа 1992 г. до начала, 1995 г., компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме. То есть путем
предоставления потерпевшему квартиры, машины или другого имущества.
Моральный вред компенсируется независимо от возмещения имущественного вреда, то есть как наряду с ним, так и самостоятельно. Причем
делается это на основании представленных истцом доказательств.
При обращении в суд кроме составления искового заявления, предоставления документов, подтверждающих причинение вреда, необходимо
заплатить госпошлину. Как неоднократно отмечалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, несмотря на то, что компенсация морального
вреда присуждается в денежной форме, иск о компенсации морального вреда относится к искам неимущественного характера, поэтому, независимо
от размера компенсации, указанного истцам в исковом заявлении, государственная пошлина оплачивается по ставке, установленной Законом о
государственной пошлине для исковых заявлений неимущественного характера. В настоящее время этот размер для граждан составляет 10 % от
минимального размера оплаты труда, установленного законом на момент подачи искового заявления.
В некоторых предусмотренных законом случаях истец вообще освобождается от уплаты государственной пошлины. Это возможно, в частности,
если:
· требование о компенсации морального вреда вытекает из трудовых правоотношений;
· по искам о компенсации морального вреда, причиненного нарушением неимущественных прав авторов произведений науки, литературы и
искусства, изобретений, полезных моделей, промышленных образов;
· по искам о компенсации морального вреда, причиненного увечьем или иным повреждениям здоровья, а также смертью кормильца;
· по искам, вытекающим из нарушений прав потребителей.
§ 1.3. Сроки и исковая давность
Возможность компенсации морального вреда напрямую зависит и от сроков. В этой связи следует рассмотреть проблему применения к
требованиям о компенсации морального вреда института исковой давности.
Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении № 10 от 20 декабря 1994 г. отметил, что “на требования о компенсации морального вреда
исковая давность не распространяется, поскольку они вытекают из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ”.
Основываясь на положениях п. 2 ст. 43 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик по правоотношениям, возникшим после 3
августа 1992 г., и п. 1 ст. 208 ГК РФ по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г. Верховный Суд РФ почти дословно воспроизвел
формулировку п. 2 ст. 43 Основ о нераспространении исковой давности “на требования, вытекающие из нарушения личных неимущественных прав”.
Ст. 208 ГК в соответствующей части сформулирована несколько по-иному. В ней устанавливается, что исковая давность не распространяется “на
требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ”. Рассмотрим отдельно для Основ и ГК, позволяют ли упомянутые
нормы этих актов прийти к иным выводам относительно применения исковой давности к требованиям о возмещении (Основы) и компенсации (ГК)
морального вреда.
Исходя из перечисленных в ст. 6 Основ способов защиты гражданских прав из нарушения личных неимущественных прав могут вытекать
следующие требования:
· о признании права (например, право авторства);
· о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права (специальный случай восстановления чести, достоинства и деловой
репутации путем опровержения порочащих сведений в соответствии со ст. 7 Основ), о пресечении действий, нарушающих права или создающих
угрозу его нарушения;
· о признании недействительным несоответствующего законодательству ненормативного акта органа государственного управления,
нарушающего личные неимущественные права;
· возмещении морального вреда и вреда, причиненного жизни и здоровью — эти способы прямо не предусмотрены в ст. 6 Основ, но по
смыслу этой нормы их следует считать одними из иных способов, предусмотренных законодательными актами.
Итак, возмещение вреда - это одно из требований, которые могут вытекать из нарушения личных неимущественных прав. Моральный вред и
вред, причиненный жизни и здоровью, являются разновидностями неимущественного вреда. Вернемся к п. 2 ст. 43 Основ. Среди требований, на
которые не распространяется исковая давность, в этой норме указаны и требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью
гражданина. Но ведь это требование вытекает из нарушения личных неимущественных прав, а законодатель во втором абзаце п. 2 ст. 43 Основ уже
предусмотрел неприменимость исковой давности к таким требованиям. Почему же он повторяет это еще раз?
Один из возможных ответов на этот вопрос — потому что в отношении требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью
гражданина, законодатель предусматривает специальные правила о неприменении исковой давности — требования, предъявленные по истечении
трех лет с момента возникновения права на возмещение такого вреда, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года,
предшествовавшие предъявлению иска. По существу, это означает, что исковая давность применяется к этим требованиям в той их части, которая
находится за пределами общего давностного срока. Законодатель предоставляет потерпевшему возможность в любой момент устранить в
ограниченных тремя годами приделах негативные последствия нарушения его неимущественных прав. Но этой цели законодатель мог бы достигнуть,
например, следующим изложением первого и второго абзаца п. 2 ст. 43 Основ: “Исковая давность не распространяется на: требования о защите
личных неимущественных прав" и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом. Однако требования о возмещении вреда,
причиненного жизни и здоровью, предъявленные по истечении срока давности, удовлетворяются не более чем за три года, предшествовавшие
предъявлению иска”. Между тем законодатель выделяет требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, в самостоятельный
абзац.
В свете изложенного более обоснованным представляется другой ответ: во втором абзаце п. 2 ст. 43 Основ законодатель вообще не включает
требования о возмещении неимущественного вреда в состав тех требовании, на которые не распространяется исковая давность. В упомянутом
абзаце имеются в виду лишь те требования, которые направлены на восстановление личных неимущественных прав. Отсюда следует, что на
требования о возмещении морального вреда исковая давность должна распространяться.
Завершая рассмотрение вопроса о применимости исковой давности к требованиям о возмещении морального вреда в аспекте п. 2 ст. 43
Основ, обратим внимание, что Постановление принималось 20 декабря 1994 г., т. е. в период окончания действия Основ ГЗ и союзных республик, и
Пленум Верховного Суда РФ, формулируя Постановление, ориентировался уже только на новый ГК. Так, указывая на неприменимость исковой
давности к требованиям о компенсации морального вреда (кстати, Пленум упоминаем лишь компенсацию, но не возмещение морального вреда).
Пленум обосновывает это неприменимостью исковой давности к требованиям, вытекающим из нарушения личных неимущественных прав и других
нематериальных благ. Но это могло обосновывать лишь неприменение исковой давности к требованиям о компенсации морального вреда,
причиненного нарушением именно неимущественных прав и других нематериальных благ (хотя приведенный выше анализ показывает, что обратный
вывод в большей степени соответствует намереньям законодателя), в то время как в Постановлении указывается на неприменимость исковой
давности к требованиям о компенсации морального вреда вообще, без дифференциации оснований возникновения таких требований. Но ведь ст.
131 Основ позволяла применять принцип генерального деликта в отношении возмещения морального вреда, и лишь ст. 151 ГК РФ сузила область до
действий, противоправно умаляющих личные неимущественные права и иные нематериальные блага, не исчерпывающий перечень которых,
приведен в ст. 150 ГК. За пределами упомянутой области ст. 151 и 1099 ГК устанавливают принцип сингулярного деликта, т.е. компенсации
морального вреда при нарушении иных прав возможна лишь в случаях, специально предусмотренных законом, например, Законом РФ от 7 февраля
1992 г. “О защите прав потребителей”, Федеральным законом от 24 ноября 1996 г. “Об основах туристской деятельности в Российской Федерации”.
Под иными (т.е. отличными от упомянутых в ст. 150 ГК РФ) правами следует понимать:
· во-первых, имущественные права,
· во-вторых, неимущественные права, не имеющие признаков, свойственных личным неимущественным правам, упомянутым в ст. 150 ГК
(например, неимущественные права акционеров, установленные Федеральным Законом РФ от 26 декабря 1995 г. “Об акционерных обществах”)
.
Таким образом, в период действия Основ, компенсация морального вреда была возможна при внедоговорном нарушении как
неимущественных, так и имущественных прав, и в последнем случае исковая давность к требованиям о компенсации морального вреда применима
со всей очевидностью, поскольку такие требования явно не охватываются п. 2 ст. 43 Основ.
Перейдем к анализу ст. 208 ГК. Эта норма во многом сходна с п. 2 ст. 43 Основ ПЗ СССР поэтому, основная часть проведенного выше анализа,
применима также к ст. 208 ГК. Пожалуй, главное различие в аспекте рассматриваемого вопроса состоит в тексте вторых абзацев этих норм: ст. 43
Основ говорит о требованиях, вытекающих из нарушения личных неимущественных прав, а ст. 208 ГК — о требованиях по защите личных
неимущественных прав и других нематериальных благ. Но это различие представляется несущественным. Более значительным, на мой взгляд, могло
бы оказаться то, что с принятием нового Гражданского кодекса такой способ защиты гражданских прав, как возмещение морального вреда
прекратил свое существование, и ему на смену пришел новый способ — компенсации морального вреда (ст. 12, 151 ГК РФ). Возмещение морального
вреда в ГК РФ не упоминается. Напомним, что институт возмещения морального вреда просуществовал в законодательстве, сначала в союзном, а
затем в российском около 5 лет, появившись впервые в Законе СССР от 12 июня 1990 г. “О печати и других средствах массовой информации” и
прекратив свое существование с 1 января 1995 г. — даты введение в действие первой части ГК РФ.
Презумпция о наличии существенных различий между понятиями “возмещение” и “компенсация” применительно к моральному вреду
опровергается, если проанализировать, какие изменения появились в институте ответственности за причинение морального вреда в российском
законодательстве в связи с принятием Гражданского кодекса РФ. Содержание самого понятия “моральный вред” не подверглось изменению.
Изменению подвергся перечень неправомерных действий, совершение которых порождает право гражданина на денежную компенсацию
причиненных этими действиями страданий, а также форма, в которой возмещается (компенсируется) моральный вред — любая материальная
форма возмещения (ст. 131 Основ) превращается в исключительно денежную форму компенсации морального вреда (ст. 151 ГК РФ). Отметим
также, что термин “возмещение” в Основах относился к любому вреду: имущественному; моральному; вреду, причиненному жизни и здоровью. В
Гражданском кодексе РФ законодатель использует термин “компенсация” лишь применительно к моральному вреду; во всех остальных случаях
причинения вреда он использует термин “возмещение”. Наконец, в ст. 12 ГК РФ законодатель выделяет компенсацию морального вреда в качестве
специального способа защиты гражданских прав.
Таким образом, существенных различий между возмещением и компенсацией морального вреда нет. Очевидно, законодатель хотел изменением
терминологии подчеркнуть лишь особый характер этого вида вреда.
По аналогии с проведенным выше в отношении ст. 43 Основ, анализом можно сделать вывод о том, что и с позиции ГК на требования о
компенсации морального вреда распространяется исковая давность, применение которой должно осуществляться по общим правилам.
Такой вывод соответствует также основным началам и смыслу гражданского законодательства. Требование о компенсации морального вреда
— это требование имущественного характера, возникающее в связи с умалением личных неимущественных прав и других нематериальных благ,
принадлежащих гражданину. Компенсация морального вреда представляет собой один из видов имущественной ответственности. Предположение о
неприменимости к имущественной ответственности срока исковой давности в данном случае противоречило бы, на мой взгляд, основным началам и
смыслу гражданского законодательства, регулятивная функция которого направлена на придание устойчивости отношениям, возникающим в
гражданском обороте.
Изъятие, которое законодатель делает в отношении применения срока исковой давности для требований, вытекающих из причинения вреда
жизни и здоровью, оправдано тем, что в большинстве случаев причинитель вреда знает или должен знать о самом факте причинения вреда, и может
предполагать возможный размер ответственности. В случае причинения морального вреда возникает иная ситуация. Страдания, физические и
нравственные, представляют собой результат психической деятельности человека. Разумеется, причинитель вреда может предполагать наличие у
потерпевшего определенной психической реакции на факт совершения неправомерного действия, но уровень этой реакции ему может быть известен
лишь весьма приблизительно. Что касается размера компенсации, то о нем причинитель вреда не может иметь вообще никакого представления,
если потерпевший не заявил соответствующего требования; действительный же размер компенсации может быть определен только судом (ст. 151,
1101 ГК РФ). Вряд ли справедливо было бы поставить причинителя вреда в такое положение, когда без ограничения срока он мог бы подвергнуться
наступлению ответственности, размер которой он изначально не мог и не должен был предвидеть. Общий срок исковой давности составляет три
года. Если в течение этого срока с момента совершения неправомерного действия иск не был предъявлен, разумно и справедливо считать, что
страдания отсутствовали, и во взыскании компенсации морального вреда должно быть отказано
По общим правилам срок исковой давности начинает течь с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ст.
200 ГК РФ). Применительно к компенсации морального вреда это означает, что течение срока исковой давности должно начинаться в момент начала
претерпевания страданий, но не ранее момента осознания потерпевшим причинной связи между испытываемыми страданиями и нарушением личных
неимущественных прав.
Претерпевание страданий лишает человека психического благополучия (полностью или частично). По моему мнению, психическое благополучие
— одно из нематериальных благ, принадлежащее гражданину от рождения, и одновременно одно из составляющих другого нематериального блага —
здоровья в широком смысле. Нарушение психического благополучия как результат неправомерных действий (бездействия) со стороны
правонарушителя никогда не наступает само по себе, а лишь в соединении с нарушением какого-либо иного вида принадлежащих гражданину прав.
Поэтому при совершении правонарушения для возникновения права потерпевшего требовать компенсации морального вреда и корреспондирующей
этому праву обязанности правонарушителя выплатить такую компенсацию, необходимо наличие причинной связи между следующими юридическими
факторами: неправомерное действие (бездействие) — нарушение неимущественного права и умаление иного нематериального блага — нарушение
психического благополучия (возникновение страданий). Между наступлением этих фактов возможно истечение некоторого промежутка времени
(например, между моментом умаления его чести и началом претерпевания страдания по этому поводу). Это обстоятельство следует учитывать при
применении правила о моменте начала течения срока исковой давности к требованиям о компенсации морального вреда. Особое внимание должно
уделяться способности потерпевшего осознавать характер совершенного в отношении него неправомерного действия и его последствий, а также
взаимную связь между ними, которая далеко не всегда бывает очевидной для потерпевшего.
Поясним изложенное на примерах.
Предположим, в результате незаконного принуждения ребенка к труду, вовлечения в бродяжничество, попрошайничество и т. п. лицом, от
которого ребенок находится в состоянии личной зависимости, ребенок не посещает учебное заведение, т. е. нарушается его личное
неимущественное право на обязательное образование и всестороннее развитие личности. Вполне вероятно, что на протяжении значительного
времени ребенок не будет претерпевать страданий в связи с нарушением своего неимущественного права, не осознавая ни самого факта
правонарушения, ни его последствий. Однако по мере взросления и приближения к совершеннолетию ребенок может начать испытывать
нравственные страдания в связи с чувством неполноценности, ущербности, сложностями с трудоустройством и т. д. С момента осознания ребенком
факта правонарушения и его причинной связи с претерпеваемыми страданиями начнет течь срок исковой давности,
Другой пример. Предположим, пациенту лечебного учреждения произведена инъекция. Однако вследствие небрежности медицинского
работника для инъекции был использован препарат с истекшим сроком годности, что может по прошествии некоторого промежутка времени
отрицательно сказаться на здоровье пациента. Допустим, что пациент узнает об ошибке медицинского работника и ее возможных последствиях
непосредственно после инъекции. Очевидно, что естественным последствием окажется возникновение у пациента нравственных страданий в виде
страха перед возможными неблагоприятными последствиями. Если неблагоприятный прогноз подтвердится, и непригодное лекарство по прошествии
определенного промежутка времени окажет отрицательное воздействие на организм пациента, то к нравственным страданиям присоединятся
физические. Течение срока исковой давности в данном случае начнется в разные моменты для разных видов страданий: с момента инъекции — для
нравственных страданий, и с момента проявления отрицательных физиологических последствий — для физических страданий. Если пациент узнает о
медицинской ошибке непосредственно после наступления отрицательных последствий, то течении исковой давности начнется одновременно для
обоих видов страданий независимо от того промежутка времени, который пройдет с момента произведения инъекции до момента наступления
вызванных ею последствий.
Итак, несмотря на указания Верховного Суда РФ, анализа действующего законодательства позволяет сделать вывод о возможности
применения сроков исковой давности к требованиям о компенсации морального вреда.
Важное значение, при компенсации морального вреда имеют сроки введения в действие соответствующих нормативно-правовых актов. Так как
вопросы компенсации морального вреда в сфере гражданских правоотношений регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие
в резные сроки, возможность получения такой компенсации зависит от того:
· допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений;
· когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях;
· когда были совершены действия, повлекшие причинения морального вреда.
Если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его
компенсацию, требования о возмещении морального вреда не удовлетворяются, в том числе и в случае, когда потерпевший после вступления этого
акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания. На таком основании, что, на время причинения вреда такой вид
ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с
действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы.
Глава 2. Проблемы компенсации морального вреда
§ 2.1. Определение размера компенсации морального вреда
Одним из спорных моментов, постоянно возникающих в судебной практике, является проблема определения размера компенсации морального
вреда. На мой взгляд, это один из наиболее важных и наименее урегулированных вопросов.
В ст. 151 ГК РФ законодатель установил ряд критериев, которые должны учитываться судом при определении размера компенсации
морального вреда:
· вина нарушителя;
· степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;
· иные, заслуживающие внимания обстоятельства.
С введением в действия ч. 2 ГК РФ эти критерии были дополнены другими, установленными в ст. 1101: учитываются требования разумности и
справедливости; характер физических и нравственных страданий должен оцениваться судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был
причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Поскольку из содержания ст. 1099 ГК РФ следует, что размер компенсации морального вреда должен определяться в соответствии со ст. 151,
1101 ГК РФ, рассмотрим существующие критерии оценки размера компенсации, определяемые применением этих норм.
Одним из критериев является степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Перечни
случаев, когда вина не является основанием ответственности, указаны в ст. 1100 ГК РФ. Здесь, прежде всего, следует отметить, что при так
называемой смешанной вине, т. е. при наличии вины потерпевшего в причинении ему морального вреда, должны применяться нормы ст. 1083 ГК РФ.
В таких ситуациях должна учитываться и степень вины причинителя вреда (т. е. умысел или грубая неосторожность), а также отсутствие вины
причинителя вреда — если он обязан возмещать его независимо от вины.
При этом ст. 151 ГК обязывает суд при определении размера компенсации принимать во внимание “степень вины нарушителя” всегда, а ст.
1101 ГК — учитывать “степень вины причинителя вреда”, но лишь в тех случаях, “когда вина является основанием возмещения вреда”. Эта
последняя оговорка приводит к тому, что если, например, вред причинен распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, то
размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, действовал ли причинитель вреда умышленно, допустив легкую неосторожность, или даже
невиновно. Думается, такая норма неоправданна. Здесь более логичной представляется норма, содержащаяся в ст. 151 ГК: суд всегда должен
учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии вины — учитывать ее степень.
Следующими критериями являются степень и характер физических и нравственных страданий потерпевшего (ст. 151 ГК). Под степенью
страданий следует понимать глубину страданий (“глубина страданий” — возможно не очень хорошее сочетание, но именно так мы говорим,
испытывая, например, боль — “сильная боль”, “терпимая боль”, “слабая боль”, “нетерпимая боль”, это определяет, насколько глубоко страдание).
При этом для “среднего” человека глубина страданий зависит в основном от вида того неимущественного блага, которому причиняется вред, а
индивидуальные особенности потерпевшего могут повышать или понижать эту глубину (степень). Упоминание законодателем степени страданий,
связанной с индивидуальными особенностями потерпевшего, предполагает наличие некой средней глубины страданий, но об ее учете нет
специального указания, так как наличие морального вреда — это необходимое условие возникновения самого права на его компенсацию, и
законодатель делает акцент на критерии, позволяющем определить этот размер применительно к конкретному делу. Поэтому во внимание должны
приниматься как “средняя” глубина (презюмируемый моральный вред), так и обусловленные индивидуальными особенностями потерпевшего
отклонения от нее, что даст возможность суду учесть действительный моральный вред и определить соответствующий ему размер компенсации.
Таким образом, необходимым критерием размера компенсации во всех случаях будет средняя глубина страданий, или презюмируемый
моральный вред, для определенного вида правонарушения. Презюмируемый моральный вред — это страдания, которые должен испытывать (т. е.
не может не испытывать) “средний”, “нормально” реагирующий на совершение, в отношении него противоправного деяния, человек.
Так, например, если по телевидению сообщается информация о совершенном преступлении против личности или ином правонарушении,
умаляющем принадлежащие человеку личные неимущественные блага, то у каждого человека, составляющего неопределенно большую
телевизионную аудиторию, сложится представление о глубине страданий (моральном вреде), перенесенных потерпевшим. Поскольку в данном
случае для подавляющего большинства аудитории потерпевший представляет собой абстрактную личность, в основе выносимого каждым лицом
суждения будут лежать его предположения о той глубине страданий, которую само это лицо перенесло бы в случае совершения в отношении него
соответствующего противоправного деяния. Разумеется, оценки отдельно взятых лиц несколько различались бы, однако усредненная оценка имела
бы наиболее объективный характер. Оценка глубины страданий такой аудиторией выражалась бы в качественных критериях (сильные, не очень
сильные, незначительные и т. п. страдания), но если бы каждому при этом был задан вопрос: “Какая денежная сумма должна быть выплачена
потерпевшему для полного сглаживания перенесенных страданий?”, то среднее значение названных в ответах сумм следовало бы считать наиболее
справедливой количественной оценкой размера компенсации презюмируемого морального вреда. Этот размер компенсации мог бы явиться
основой для определения размера компенсации действительного морального вреда путем учета всех особенностей конкретного случая.
Проанализируем критерий “характер физических и нравственных страданий”. Для целей компенсации морального вреда законодатель
подразделил страдания как общее понятие нравственные и физические страдания. Исходя из требования оценивать при определении размера
компенсации характер физических и нравственных страданий, можно предположить, что законодатель поставил размер компенсации в зависимость
от их видов. Под видами физических страданий можно понимать боль, удушье, тошноту, головокружение, зуд и другие болезненные симптомы
(ощущения); под видами нравственных страданий — страх, горе, стыд; беспокойство, унижение и другие негативные эмоции. Характер физических и
нравственных страданий в таком понимании можно было бы учитывать и оценивать, если бы можно было установить некую количественную
соотносительность между вышеперечисленными разновидностями таких страданий. Однако не представляется возможным и целесообразным ни
теоретически, ни практически ввести какое-либо объективное соотношение между, например тошнотой и удушьем, зудом и головокружением, страхом
и горем, стыдом и унижением. Думается, что “учитывать” характер физических страданий, а характер и значимость тех нематериальных благ,
которым причинен вред, поскольку именно они и определяют величину причиненного морального вреда.
Рассмотрим указанные в ст. 1101 ГК РФ такие критерии как требование разумности и справедливости. Анализ ст. 1101 ГК РФ в части
требований разумности и справедливости целесообразно проводить с учетом ст. 6 ГК РФ, устанавливающей правила применения аналогии права.
Согласно этой норме, при невозможности использования аналогии закона, права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и
смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости. Эти понятия дают большой
простор судейскому усмотрению при решении конкретного дела. Не случайно компенсация морального вреда оказалась единственным гражданско-
правовым институтом (понятие разумности содержится также в ст. 10 ГК, но имеет там иное содержание), где законодатель специально предписал
учитывать требования разумности и справедливости при определении размера компенсации морального вреда. В данном случае, прежде всего,
принимается во внимание то, глубина страданий не поддается точному измерению и в деньгах неизмерима в принципе. Поэтому нельзя говорить о
какой-либо эквивалентности ее размеру компенсации. Однако разумно и справедливо предположить, что размер компенсации должен быть
адекватен перенесенным страданием.
Неразумно и несправедливо было бы присудить при прочих равных обстоятельствах (равной степени вины причинителя вреда, отсутствии
существенных индивидуальных особенностей потерпевшего и других заслуживающих внимания обстоятельств) компенсацию лицу, перенесшему
страдания в связи с нарушением его личного неимущественного права на неприкосновенность произведения, в размере, равном или большем,
компенсации, присужденной лицу, перенесшему страдания в связи с нарушением его личного неимущественного права на здоровье, выразившееся в
утрате зрения или слуха (обобщение судебной практике позволяет сделать вывод о том, что подобные случаи нередки). Поэтому требование
разумности и справедливости следует рассматривать как обращенное к суду требование о соблюдении разумных и справедливых соотношений
присуждаемых по разным делам размеров компенсации морального вреда.
Практика применения норм о компенсации морального вреда выработала ряд дополнительных рекомендаций для определения размера
компенсации. Так, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29 сентября 1994 г. указано, что размер компенсации не может быть поставлен
в зависимость от стоимости товара (работы, услуги) или суммы подлежащей взысканию неустойки, а должен основываться на характере и объеме
причиненных потребителю нравственных и физических страданий в каждом конкретном случае.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. “О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного
повреждением здоровья” приведены дополнительные обстоятельства, которые следует учитывать при определении размера компенсации за
моральный вред: степень тяжести травм иного повреждения здоровья, имущественное положение причинителя вреда. При этом следует особо
подчеркнуть, что размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении
материального вреда, убытков и других материальных требований.
Учитывая критерии оценки морального вреда, предусмотренные законодательством, А. М. Эрделевский разработал оригинальную методику
определения размеров компенсации презюмируемого морального вреда. Для определения соразмерности компенсаций он использовал
соотношения максимальных санкции норм уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за преступные посягательства на права
человека. Предлагаемый им базисный уровень размера компенсации определяется применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при
причинении тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров заработной платы, исходя из МРОТ, установленного
законодательством по состоянию на момент вынесения судом решения по делу. 720 МЗП — заработок физического лица за 10 лет при размере
месячного заработка в 6 МРОТ. По мнению автора, анализ налогового законодательства показывает, что установление именно такого
среднемесячного заработка физического лица (до 1997 г.) в наибольшей степени стимулировалось.
Для учета степени вины потерпевшего и имущественного положения гражданина — причинителя вреда при определении размера компенсации
действительного морального вреда, Эрделевский рекомендует применение следующей формулы D = d*fv*j*c(1-fs). В этой формуле приняты
следующие обозначения: D-размер компенсации действительного морального вреда; fv — степень вины причинителя вреда; при этом 0
var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont');
if (container) {
var parent = container.parentElement;
if (parent) {
const wrapper = document.createElement('div');
wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper');
parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling);
}
}
|