В реферате делается попытка рассмотреть тенденции развития Военно-Морского Флота бывших 
участников “холодной войны” и предлагаются “пути” ее совершенствования. В виде краткой лоции по работе, 
можно сказать, что вначале производится попытка проанализировать и наметить основные пути развития 
Военно-Морского Флота в ракурсе Вооруженных Сил в целом. Далее, более детально будут рассмотрены 
тенденции развития ВМФ США и Великобритании. 
   Современная военно-политическая ситуация, сложившаяся в мире в результате отказа от противостояния 
Востока Западу, дезинтеграции некогда единого Советского Союза и появления на его территории независимы 
государств, а также значительного сокращения отдельных видов ядерных и обычных вооружений, заставляет 
переосмысливать предназначение и задачи не только Вооруженных Сил России, но и каждого вида ВС. Решение 
возникающих в связи с этим проблем требует единого методологического подхода и невозможно без 
совершенствования теории видов Вооруженных Сил, и в частности теории Военно-Морского Флота. Ее развитие 
зависит от создания теоретической основы радикальных мер по приостановлению деструктивных процессов 
переходного периода, способных привести к потере боеспособности объединений и соединений флотов. 
   Теория Военно-Морского Флота, являясь составной частью военной науки, представляет собой систему 
научных знаний, раскрывающих законы и закономерности вооруженной борьбы на море, принципы строительства 
ВМФ, его подготовки и применения в ходе войны и в мирное время. Теория ВМФ включает в себя: общую часть 
теории ВМФ, теорию военно-морского искусства, теорию строительства ВМФ, теорию воинского обучения и 
воспитания, теорию управления ВМФ, теорию тыла ВМФ, военно-морскую историю. Содержание теории 
предопределяет взаимозависимость ее элементов и влияние их друг на друга, а также на развитие всей системы 
военных знаний, находящихся как в предметной, так и в проблемной взаимосвязи. Проведенная оценка 
изменений влияния элементов военной науки на всех уровнях с учетом происшедших перемен позволила выявить 
наиболее общие тенденции развития теории ВМФ. 
   Во-первых, расторжение предмета теоретических исследований, связанное с декларированным участием 
России в акциях по обеспечению коллективной безопасности, в том числе под эгидой ООН, а также с решением в 
ходе этих акций задач Вооруженными Силами в целом и их отдельными видами в частности. 
   Исходя из сохраняющейся военной опасности, обусловленной политическими намерениями, реальной 
военной мощью ряда государств (коалиции государств), наличием у них сильных группировок военно-морских сил, 
развитой системы базирования вблизи границ России, учитывая характерные для страны военно-
географические факторы (значительная протяженность морских границ, разобщенность отдельных районов, 
зависимость экономики государства от состояния морских и океанских коммуникаций), можно прийти к выводу, 
что решение главных оборонных задач возможно лишь при сохранении в составе Вооруженных Сил России 
мощного и дееспособного Военно-Морского Флота. Каким ему быть в условиях продолжающегося сокращения 
отдельных вооружений, массового вывода из боевого состава отслуживших свой срок надводных кораблей и 
подводных лодок, существенной реорганизации и уменьшения числа научно-исследовательских учреждений и 
учебных заведений ВМФ, значительного сокращения финансирования планов военного судостроения, 
перепрофилирования судостроительных и судоремонтных заводов, конструкторских бюро? Попытки дать ответ 
на этот проблемный вопрос, исходя исключительно из ведомственных интересов и используя военную науку лишь 
для обоснования уже принятых решений, обречены на провал и способны лишь несколько продлить 
функционирование нежизнеспособных структур — либо утративших свое назначение в новых условиях, либо не 
обеспеченных ресурсами и финансированием. 
   Во-вторых, расширение представлений о механизме вооруженной борьбы на море, направленное на 
восстановление прогностических функций военно-морского искусства и комплексирование проводимых 
исследований, а также ориентирование их на поиск эффективных решений для преобразования Военно-Морского 
Флота в ходе военной реформы. Это связано с тем, что для фундаментальной научной проработки возникающих 
проблем необходимы единые методология, инструмент и технология исследований в области строительства, 
подготовки и применения ВМФ в мирное и военное время. 
   Изложенные тенденции развития теории ВМФ предполагают, переосмысление традиционных подходов к 
познанию процессов вооруженной борьбы на море и возводят проблему ее моделирования в ранг ключевой. 
   Основным источником военных знаний, определяющим развитие военной теории, всегда считался опыт 
боевого применения войск и сил флотов в войнах и военных конфликтах. Отсутствие у России опыта ведения 
войны на море с применением современного оружия привело: к излишней теоретизации военной практики; утрате 
военной наукой в целом, а также теорией ВМФ и военно-морским искусством в частности прогностической 
функции; стремлению оценивать ход и исход анализируемых процессов вооруженной борьбы на море по 
примитивным количественным показателям, основанным лишь на соотношении сил сторон и не учитывающим 
других важных в современных условиях факторов (возможностей автоматизированных систем управления 
силами, взаимодействия сил, динамики анализируемых боевых действий и др.). 
   Качественное изменение средств вооруженной борьбы, появление новых (более совершенных) форм и 
способов ведения военных действий и одновременно отставание от этого процесса развития общей теории 
вооруженной борьбы за последние десятилетия еще более увеличило разрыв между теорией и практикой 
военного строительства. Это привело в прошлом к серьезным просчетам в военно-технической политике, 
неоправданным экономическим затратам на массовый выпуск танков, самолетов, подводных лодок, ракет и 
другой дорогостоящей военной техники, подлежащей в настоящее время сокращению и утилизации, что в свою 
очередь также требует значительных затрат. Таким образом, командование ВС России, взяв на себя 
руководство большей частью прежних Вооруженных Сил, становится заложником ошибочных решений, принятых 
командованием ВС Союза. 
   В-третьих, проведение широкомасштабных исследований, направленных на формирование теории боевых 
систем ВМФ, способной органически дополнить составные части военно-морского искусства необходимым в 
современных условиях инструментом познания. И обеспечить их комплексное и взаимосвязанное развитие. 
   Исходя из этого и учитывая мнения ряда ученых, теория боевых систем ВМФ, очевидно, должна включать в 
себя общую теорию боевых систем ВМФ (как составную часть основ военно-морского искусства) и теории 
боевых систем ВМФ стратегического, оперативного и тактического масштабов (как составные части теорий 
стратегического применения, оперативного искусства и тактики ВМФ). 
   Одной из главных задач в процессе формирования теории боевых систем ВМФ является, по моему мнению, 
разработка инструментария (понятийного аппарата, количественно-качественных характеристик и критериев 
эффективности всех структурных элементов систем, методов исследования и моделей функционирования 
противоборствующих боевых систем) для решения вопросов строительства, подготовки и применения ВМФ в 
мирное и военное время. 
   Следует отметить, что основные функциональные свойства боевых систем, выявленные в процессе 
проведения на флотах двусторонних командно-штабных и исследовательских учений, военных игр, 
свидетельствуют о тесной взаимосвязи рассмотренных выше тенденций. Это значительно расширяет 
возможности изучения традиционного механизма вооруженной борьбы, позволяет по-новому подойти к 
формулированию целей и задач современных операций и боевых действий. Так, конечная цель операций и 
боевых действий в современных условиях может быть достигнута либо поражением (уничтожением, разгромом, 
выводом из строя, подавлением) ударных группировок противника, либо лишением (или подавлением) его 
отдельных, достаточно уникальных и важных, функциональных свойств, например “организованности”, 
“управляемости”, “наблюдаемости”, “скрытности”, либо подавлением “интеллекта”. 
   Глубокое понимание командующими и штабами всех уровней возможных путей решения поставленных им 
задач может оказаться решающим в достижении целей современных операций. Так, для боевых систем ВМФ 
стратегического масштаба приоритетной будет задача сдерживания развязывания войны среднего и крупного 
масштабов в целях поддержания глобальной стабильности. Она должна решаться ВМФ совместно с другими 
видами Вооруженных Сил. Обусловленное этим расширение предмета исследования теории ВМФ во многом 
зависит от возможностей механизма исследований. Например, теория ВМФ в настоящее время способна 
анализировать структуру и функционирование (структурно-поведенческий аспект) боевых систем. Являясь 
методологией и инструментом решения на основе единых системных позиций проблем строительства, подготовки 
и применения ВМФ, она позволяет в ходе военной реформы компенсировать исследования в области поиска 
новых решений для преобразования ВМФ. 
   Основными методами исследования проблем предлагается считать системный анализ вооруженной борьбы 
и эволюционный синтез боевых систем. При этом системный анализ вооруженной борьбы, как правило, сводится 
к изучению характера функционирования и свойств противоборствующих систем, если состав, структура и 
численные значения параметров их элементов известны. В то же время эволюционный синтез чаще всего 
направлен на поиск целесообразных структур, режима функционирования и свойств боевых систем с учетом 
необходимости их возможного развития (изменения) в процессе использования (эксплуатации), если известны 
состав, структура и функциональные свойства противостоящих боевых систем. 
   В-четвертых, переход от изучения методов ведения вооруженной борьбы через исследование операций 
(боевых действий) сил сторон, характера борьбы на море посредством моделирования процессов 
функционирования противоборствующих боевых систем с помощью изучения присущих системам свойств, а также 
анализа воплощения этих свойств на развитие обстановки, достижение поставленной цели. Данная тенденция 
позволяет глубже изучить механизм вооруженной борьбы по сравнению с традиционным подходом, сводящим 
исследование операций и боевых действий к оценке их результатов на основании таких распространенных 
показателей, как снижение боевых потенциалов сторон, перемещение линии фронта, потери войск (сил), 
соотношение сил сторон, расход материально-тематических ресурсов. Важным достоинством методов 
моделирования процессов функционирования боевых систем являются возникающая при этом возможность 
более глубокой формализации исследуемых процессов вооруженной борьбы. Как следствие этого — 
способность использования для их анализа современной научной технологии: вычислительного эксперимента на 
фоне двусторонних флотских учений и военных игр всех видов и масштабов, проводимых на оперативно-
технических тренажерах как в академиях, институтах, училищах, так и в учебных центрах объединений, соединений 
Военно-Морского Флота. В связи с этим требования к вооружению и военной технике должны разрабатываться в 
специальных разделах военно-морского искусства, раскрывающих особенности применения сил флотов на 
различных уровнях (стратегической, оперативно-стратегическом, оперативном, тактическом), и обеспечивать 
придание системам вооружения ВМФ функциональных свойств, необходимых для создания соответствующих 
боевых систем. 
   Следует отметить, что с разработкой и формированием теории боевых систем открывается возможность 
более качественного строительства ВМФ, представляющего собой целостную совокупность боевых систем 
различного уровня. 
   При обосновании задач, решаемых ВМФ, должно предусматриваться моделирование процессов взаимного 
функционирования создаваемых противоборствующими сторонами боевых систем в различных условиях 
обстановки с целью выявления новых закономерностей, присущих вооруженной борьбе с применением 
современных оружия и технических средств. Исходя из этих позиций, можно считать, что проблема 
моделирования вооруженной борьбы состоит в необходимости разработки эффективного инструментария 
научных исследований в области теории ВМФ. 
   Изолированное рассмотрение любой проблемной ситуации, решение задачи только в одной из областей 
применения теории (строительстве, подготовке, применении ВМФ) неизбежно приводит к возникновению 
серьезных проблем в других, что в итоге оборачивается для страны завышенными экономическими затратами и 
неоправданными потерями, а для Военно-Морского Флота — снижением боевой готовности и способности 
выполнять поставленные задачи. В связи с этим уже на первоначальном этапе процесса широкомасштабных 
преобразований ВМФ целесообразно начать разработку “комплексной” модели рассматриваемой проблемной 
ситуации, выявление присущих ей диалектических противоречий. С позиций современных научных подходов, 
создание такой модели и ее ориентирование на достижение поставленной цели, обусловливают необходимость 
рассмотрения совокупности трех взаимосвязанных систем: проблемо-содержащей, в которой данная ситуация 
рассматривается как проблемная; проблемо-разрешающей, способной так повлиять на ход событий или 
анализируемый процесс в целом, чтобы проблема либо исчезла либо ее острота сгладилась; внешней 
(окружающая среда или условия обстановки), в которой существуют и с которой взаимодействуют обе 
предыдущие системы. Причина возникновения противоречий при таком подходе заключается в том, что цели трех 
составляющих модели проблемной ситуации различны. 
   Для первой системы достижение поставленной цели заключается в решении проблемы. Например, путем 
решения определенных задач в ходе проведения операции флота. Для второй — в рациональном расходовании 
средств и ресурсов, направленных на решение проблемы (главное в работе планирующих операцию органов 
управления флота — экономно, без потерь или, сведя их к минимуму, решить задачи, т. е. достичь оптимального 
плана действий сил флота в операции). Однако, необходимо учитывать, что влияние третьей системы (среды), и 
необходимость сохранения экологии оказываются в ряде случаев настолько существенными факторами, что 
способны поставить под сомнение целесообразность самой постановки проблемы задачи) или избранного пути 
ее решения (например, достижение целей операции с применением оружия массового поражения). 
   Содержательная сторона процесса функционирования совокупности рассматриваемых систем (элементов 
сложившейся проблемной ситуации) состоит, как правило, в необходимости согласования ресурсов проблемо-
разрешающей системы с ограничениями, накладываемыми внешней системой. При этом в основу разработки 
проблемы должны быть положены категории и понятия теории ВМФ. Глубина разработки любой поставленной 
проблемы преобразования флота, конструктивность ее решения зависят от уровня развития теории ВМФ, 
единства военной теории и практики, методологии и технологии исследований в военной области, 
осуществляемых с учетом ограничений внешней среды и новых внешнеполитических, экономических и социальных 
условий. В связи с этим возрастает роль объективной оценки состояния теории ВМФ, выявления причин 
отставания ее от практики применения сил и определения приоритетных путей дальнейшего развития основных 
положений теории в интересах достижения конечных целей реформы флота. 
   Таким образом, дальнейшее развитие теории ВМФ, как и всей военной науки, становится ключевой 
проблемой военной реформы, решение которой связано в первую очередь с разработкой методологий 
преобразования Военно-Морского Флота и Вооруженных Сил в целом. Как свидетельствует исторический опыт, к 
любой возникающей в процессе преобразований проблеме, следует относиться не как к отдельно взятой, а как к 
совокупности взаимосвязанных проблем. Это важное обстоятельство предопределяется знанием таких сложных 
организационно-технических систем, как ВМФ и Вооруженные Силы. Необоснованное сокращение, изменение 
структуры или режима функционирования элементов указанных систем немедленно сказываются на качестве их 
работы. Может произойти и частичная утрата определенных свойств. Их восстановление будет связано с новыми 
экономическими затратами, нередко значительно большими, чем выигрыш от неоправданных изменений. 
   Итак, проблемо-содержащая система — строительство ВМФ. Флот должен быть кардинально перестроен с 
целью придания ему необходимых качественных параметров (мобильности, боеготовности, боевой устойчивости 
и др.) для гарантированного выполнения поставленных задач в любых самых сложных условиях обстановки. В 
этом, как мне кажется, и состоит сущность исходной проблемы. Проблемо-разрешающая система — 
совокупность различных государственных и правительственных организаций (Министерства обороны России и 
соответствующих ему органов государств, входящих в состав СНГ; академий наук, организаций других 
министерств и ведомств), в результате совместной целенаправленной деятельности которых могут быть 
найдены решения выявленных проблем. При этом военно-морской флот должен рассматриваться как целостная, 
уникальная, специфическая система, способная объединить боевые системы различного масштаба 
(стратегического, оперативного, тактического) в соответствии с развитием обстановки, а также поддерживать 
необходимый режим их функционирования в предвоенный период и с началом войны. 
   Важнейшим качественным параметром строительства ВМФ в современных условиях становится его 
комплексное сбалансированное развитие на основе создания боевых систем. Направить исследования по 
разработке программ вооружения на создание таких систем, значит, подчинить распределение военных расходов 
“противозатратному” механизму, исключающему возможность вложения материальных средств в проекты 
(программы), не отвечающие современным требованиям. Нецелесообразным, например, окажется 
строительство самого современного корабля океанской зоны, если не будет обеспечена реализация его 
возможностей в составе боевой системы, предназначенной для борьбы, как в морских, так и в океанских зонах. 
   Рассмотрение разрабатываемых средств вооруженной борьбы в качестве элементов (подсистем) боевых 
систем позволит нацелить работу конструкторских бюро и предприятий оборонной промышленности на 
разработке систем требуемых функциональных свойств, повысить военно-экономическую эффективность 
создаваемых образцов оружия и военной техники. 
   Необходимо отметить, что переход к “системному сбалансированному” развитию вооружения повлечет за 
собой и изменения во взаимоотношениях заказывающих органов с конструкторскими бюро и предприятиями 
оборонной промышленности. Первым важным шагом на этом пути должно стать неукоснительное исполнение 
двуединого требования — разработка любого образца вооружения должна предусматривать его использование 
в качестве составного элемента соответствующей боевой системы; главным действующим лицом в МО при 
разработке, создании и развертывании любого оружия, боевых и технических средств должен стать генеральный 
конструктор боевой системы. 
   В это время в США тоже происходит реформа задач ВМФ. Два офицера ВМС США — лейтенант-коммандир 
Стен Уикси командир Спенсер Джонсон — составили информационный доклад, в котором впервые была 
сформулирована “морская стратегия”. Это позволило более четко определить задачи, как ВМС США, так и 
военно-морским силам НАТО. Напряженные отношения между СССР и Западом, существовавшие в 1982 году, 
оказали неизбежное влияние на содержание стратегии, основу которой составляло применение военно-морских 
сил в войне против Советского Союза. Целью доклада было не предложение какого-либо плана агрессии или 
наступательных действий (хотя, вероятно он был понят именно так советским Генеральным штабом и 
командованием ВМФ), а показ пути наиболее эффективного использования военно-морских сил Запада, если 
СССР вынудит его вступить в войну (например, широкомасштабным наступлением через границу ГДР – ФРГ). В 
случае возникновения подобной угрозы американские силы при поддержке союзников должны были выдвигаться 
в районы развертывания основных сил ВМФ, чтобы захватить инициативу, вынудить их перейти к обороне и тем 
самым не позволить отрезать США от заокеанских союзников. Выдвижение на авианосцах группировок в район 
Норвежского моря также позволило бы вступить в сражение с главными ударными силами ВМФ при наиболее 
благоприятных для США и НАТО условиях. 
   Все это теперь официально “изъято из употребления” — как утверждают начальник штаба ВМС США и его 
коллеги в статье “Путь вперед”, опубликованной в апрельском (1991 год) номере официального журнала ВМС 
США “Просидингс”. После окончания “холодной войны” в 1989 году американское правительство произвело 
тщательный пересмотр национальной стратегии, результаты которого были объявлены президентом Дж. Бушем 2 
августа 1991 года. В своей речи он сформулировал четыре основных положения, на которых основывается 
новая оборонная стратегия США: сдерживание, передовое присутствие, способность реагировать на кризисы, 
способность к воссозданию. 
   Данные положения являются базовыми и находятся во взаимодействии. Ядерное сдерживание необходимо 
для защиты от ядерного нападения, как самих США, так и американских сил передового базирования. Передовое 
присутствие обеспечивает сдерживание потенциального агрессора обычными средствами и быстрое 
реагирование на кризисные ситуации, если таковые будут иметь место. Американские силы, базирующиеся как на 
территории США, так и за океаном, по численности и организации должны быть в большей степени 
приспособлены к реагированию на непредвиденные локальные кризисы, чем на противодействие глобальной 
военной угрозе, поскольку ее больше нет. Воссоздание сил может потребоваться лишь в случае возникновения в 
будущем новой глобальной угрозы. Для осуществления этого в соответствующих временных рамках необходима 
определенная подготовка. 
   В соответствии с вышеизложенными принципами Комитет начальников штабов в 1992 году разработал для 
США новую национальную военную стратегию. В качестве военных целей государства она определяет: 
сдерживание или отражение агрессии во взаимодействии с союзниками, обеспечение глобального проникновения 
США, содействие региональному сотрудничеству и стабильности, перекрытие путей нелегальной транспортировки 
наркотиков, борьбу с терроризмом. Для достижения этих целей разработаны следующие концепции: коллективная 
безопасность, содействие в обеспечении безопасности, стратегическая оперативность, глобальное 
использование силы, технологическое превосходство (особенно в морской и космической областях), а также 
концепция “подавляющего превосходства в силах”, рассчитанная на достижение военных целей с минимальной 
затратой времени и ценой минимальных потерь. 
   Несомненно, ВМС играют ключевую роль в претворении в жизнь этих концепций. Командование ВМС США 
даже пытается доказывать, что многие основополагающие принципы старой морской стратегии могут быть 
применены и в новом контексте. Для противодействия угрозам дестабилизации в различных регионах военные 
силы будут испытывать необходимость в быстрой переброске, чтобы овладеть инициативой, вести боевые 
действия на территории противника и завершить войну на выгодных условиях. 
   Что касается ядерного сдерживания, то подводные силы системы “Трайдент” (которые не будут столь 
мощными, как это планировалось изначально) составят главный компонент сил второго удара в сокращенной 
триаде стратегических сил. Они будут нести половину имеющихся у США боеголовок, расходуя при этом лишь 
четверть средств, выделяемых на стратегические силы. Широкий диапазон возможного применения системы 
“Трайдент” частично компенсирует некоторые негативные последствия решения о снятии всех других ядерных 
боеголовок с кораблей ВМС США. Давно назревшая взаимная ликвидация ядерных вооружений 
субстратегического характера на флотах играет большую роль в устранении дестабилизирующих факторов при 
передовом базировании морских сил по всему миру. Без ядерного оружия авианосцы и оснащенные крылатыми 
ракетами надводные корабли не смогут угрожать основным державам нанесением внезапных решающих ударов. 
Это позволит России чувствовать себя в гораздо большей безопасности. 
   Передовое присутствие обеспечивается флотами и приданными им силами морской пехоты, размещенными 
в жизненно важных для США регионах, в частности, в Средиземноморье, Индийском и западной части Тихого 
океана. Как отмечается в журнале “Просидингс”, в периоды меньшей доступности заморских баз для 
американских сухопутных и военно-воздушных сил присутствие боеспособных морских сил вблизи районов 
потенциальных кризисов остается ключевым элементом национальной безопасности. 
   В случае неизбежности реагирования при реальном кризисе военно-морские силы явятся единственными, 
кто будет способен прибыть в район событий в боеготовом состоянии, так как они сами перевозят все 
необходимые им материальные средства. Таким образом, ВМС незаменимы для быстрых ответных действий, 
как это показал опыт реагирования на иракское вторжение в Кувейт. В США понимают, что кризисы могут 
возникать в различных районах мира, поэтому Соединенные Штаты планируют одновременно действовать более 
чем в одном кризисном районе. Это может с большей степенью вероятности потребовать использования 
резервов первой очереди и поддержания части сил в 30 дневной готовности для разрешения региональных 
конфликтов. Тем не менее, ни регулярные силы, ни резерв первой очереди по своим размерам не будут 
достаточны, чтобы противостоять глобальной угрозе, исходящей от крупных держав. Если подобная угроза 
возникнет вновь, полагают, что в распоряжении будет как минимум два года для воссоздания более крупных сил, 
переориентированных на новые задачи. 
   В настоящее время ВМС США перенацеливаются из районов ТВД, которым они уделяли особое внимание, 
когда советский ВМФ считался главным противником, в районы, где основную роль играют страны третьего 
мира. США пока стремятся сохранить свое превосходство в прежних приоритетных областях — противолодочной 
обороне в открытом океане, ведении боевых действий во внешнем воздушном пространстве и поддержании 
потенциальной угрозы для атомных подводных флотов других государств. Однако реальными приоритетами в 
настоящее время обладают силы, обеспечивающие применение обычных средств, операции по десантированию 
и эвакуации. Противолодочная оборона (ПЛО) в настоящее время ориентируется большей частью на 
непосредственную защиту оперативных соединений и морских коммуникаций от малошумных дизельных 
подводных лодок. 
   Это оказывает влияние на структуру сил. Ударные подводные силы сокращаются в количественном и 
качественном отношениях. Атомные ПЛ типа “Си Вулф”, предназначавшиеся в основном для прорыва в 
“бастионы” ПЛАРБ советского ВМФ, больше не будут строиться. Атомные субмарины (не более 80 единиц) будут 
в большей степени, чем раньше, заниматься разведкой, нанесением ударов по наземным объектам и поддержкой 
действий тактических групп. 
   Авианосцы сохранят свое важное значение в роли мощного авангарда. ВМС США надеются пока оставить 
12 авианосцев для обеспечения гибкого присутствия и интенсивного реагирования. Ярким примером тому служит 
кризис в зоне Персидского залива (1990 – 1991 годы), когда практически незамедлительно были готовы к 
действиям два авианосца, а к началу операции “буря в пустыне” их количество было увеличено до шести. Эти 
силы рассматриваются как нижний предел требуемого минимума и командование ВМС США со все большей 
благосклонностью смотрит на использование, согласно концепции “Комбинированного развертывания”, 
десантных кораблей с полетными палубами классов ЕНА и ЕНВ в качестве вспомогательных авианесущих 
кораблей с вертолетами и истребителями, имеющими укороченный разбег и вертикальную посадку. В 
зависимости от сценария действий они должны заменять либо дополнять большие авианосцы. 
   Главная задача этих и других десантных кораблей основных классов (насчитывающих до 50 единиц) 
заключается в обеспечении переброски десанта силой до двух с половиной экспедиционных бригад морской 
пехоты. Менее крупные экспедиционные подразделения морской пехоты будут размещаться обычным порядком 
на кораблях в море “для поддержания влияния и укрепления стабильности в регионах, находящихся в сфере 
интересов”. Эти подразделения представляют собой “потенциал глобального применения силы и немедленного 
реагирования”, который находится в распоряжении США для спасения американских граждан в горячих точках 
при возникновении угрозы. Остальная часть морской пехоты при развертывании может перебрасываться по 
воздуху. Средства материально-технического обеспечения и боевая техника доставляются заранее крупным 
морским транспортом, размещенным по всему миру, в соответствии со стратегическим планом. Эта концепция 
хорошо зарекомендовала себя во время кризиса в зоне Персидского залива когда одно крупное экспедиционное 
соединение морской пехоты было сформировано на побережье, а другое – на кораблях в море. 
   Для поддержки действий авианосных и десантных соединений и защиты морских коммуникаций США 
планируют развернуть 150 современных крейсеров, эсминцев и фрегатов. Они по-прежнему предназначаются 
главным образом для решения задач ПВО и ПЛО. Вместе с тем благодаря крылатым ракетам значительно 
расширились их ударные возможности. Крейсеры и эсминцы, оснащенные системами вертикального пуска 
крылатых ракет в обычном снаряжении, способны адекватно заменить законсервированные ныне линейные 
корабли в оперативных группировках надводных сил (в ходе войны в районе Персидского залива как минимум 
один крейсер уже применялся в этом качестве). 
   Ракеты ТЕАМ/С и ТЕАМ/В являются эффективным средством для нанесения высокоточных ударов по 
наземным целям и дополнение или же взамен ударов палубной авиации. Вместе с тем сами по себе они не могут 
представлять серьезной опасности великим державам, и традиционное русское представление об угрозе, 
справедливо связанное со старыми ядерными ракетами ТАМГИ, не должно быть превратно истолковано 
применительно к этим неядерным системам. 
   В США признают, что радиус действия их сил приобретает еще большее значение по мере ограничения 
доступа к береговым сооружениям (базам). Была поставлена цель, иметь 50 транспортов снабжения, чтобы 
обеспечить поддержку кораблям, рассредоточенным по всему миру для глобального применения силы. 
   ВМС и морская пехота США (будучи обеспеченными всем необходимым) предполагают совместно 
поддерживать эффективное передовое присутствие, т.е. способность к интенсивному реагированию на кризисы и 
вооруженные конфликты, а также длительному участию в них. Хотя и следует сохранять какие-то реальные силы 
сдерживания против “будущей глобальной угрозы”, тем не менее, этот флот не будет предназначен для борьбы с 
флотом СНГ или для переброски и применения войск против Российской федерации. Он не должен 
рассматриваться как таковой даже и случае наращивания своих боевых возможностей, традиционно 
беспокоящих российских военно-морских аналитиков. 
   Отказ от традиционного восприятия Советского Союза как источника угрозы находит отражение в образе 
мышления и планах Королевского флота Великобритании — самого мощного в Западной Европе. Очень 
серьезным сокращениям подверглись его подводные силы: запланировано иметь 12 единиц атомных ПЛ, в том 
числе семь — типа “Трафальгар” и пять — “Свифтшур” (старейшая лодка последнего типа подлежит выводу из 
действующего состава). 
   Неатомные лодки будут сокращены до четырех единиц. Это отражает изменение приоритетов, уменьшение 
значения передовых операций у северного побережья России и снижение эффективности неатомных подводных 
лодок в операциях по ПЛО. Полагают, что этого будет достаточно для использования в учебных целях и в 
операциях специальных сил в региональных конфликтах. 
   Сокращение подводных сил позволяет сделать новый акцент на надводном флоте как на ключевом 
элементе системы глобального реагирования на кризисные ситуации. Планируется иметь три небольших 
авианосца, два из которых будут постоянно находиться в действующем составе. Модернизируется истребитель 
“Си Харриер” (БТОУ/Е). Амфибийные силы расширяются за счет пополнения двумя десантно-вертолетными 
кораблями-доками (ЕРВ) и новым десантным вертолетоносцем (ЕРН). Корабли классов эсминец и фрегат 
сокращаются, но только с 45 до 38 единиц. Большинство устаревших кораблей по мере снятия с вооружения 
заменяются новыми фрегатами типа 23. Вертолеты эсминцев и фрегатов ВМС Великобритании в ходе войны в 
зоне Персидского залива показали свою эффективность в борьбе с быстроходными ракетными катерами. Этот 
конфликт еще раз подтвердил важность противоминных операций и возможности их проведения, поэтому 
соответствующие силы будут сохраняться, чтобы поддерживать традиции британских моряков в этой области. 
   Главное – это обеспечение максимально гибкой структуры сил на случай непредсказуемых и разносторонних 
угроз. В верхней части диапазона боевого потенциала ВМС находится эскадра ПЛАРБ, которая переоснащается 
с ракет “Поларио” А-ЗТК (на старых прототип “Резолюшн”) и “Трайдент” В-5 (на новых, более крупных — 
“Вэнгардэ”). В настоящий момент командование ВМС и его сторонники, отстаивают точку зрения, что гибкость 
высокоточной системы “Трайдент” позволяет ВМС обеспечить необходимый для страны ядерный потенциал, как 
на стратегическом, так и на более низких уровнях (“Бабгаерс”). Представляется спорным, что такое 
разграничение ядерных задач (по уровням) сохранится после окончания “холодной войны”, когда вероятными 
целями для ядерного сдерживания станут “ядерные” государства третьего мира. В условиях, когда в качестве 
объектов ударов уже не выступают страны, имеющие средства глобальной разведки и ПЛО, снимаются многие из 
возражений против использования баллистических ракет подводного блокирования для нанесения ограниченных 
ударов. 
   Что касается более вероятных и важных неядерных задач ВМС Великобритании образца 90-х годов, то их 
подразделяют на задачи мирного времени, задачи по предотвращению кризисов, кризисному реагированию и 
ведению боевых действий. Задачи мирного времени включают: борьбу с терроризмом на море, ликвидацию 
последствий стихийных бедствий, гуманитарную помощь, меры разведывательного и принудительного характера 
при борьбе с наркотиками, борьбу с пиратством, охрану национальных прав на рыбную ловлю и использование 
ресурсов морского дна, поисково-спасательные работы, гидрографические исследования, контроль за 
состоянием окружающей среды и спасение на море. Визиты боевых кораблей для демонстрации флота также 
могут служить позитивными и конструктивными способами укрепления доверия, установления и поддержания 
диалога и создания атмосферы взаимного сотрудничества. Великобритания исходит из того, что теперь, когда 
“холодная воина” ушла в прошлое, роль военно-морских сил в поддержании мира под эгидой ОНН будет 
неизменно возрастать. 
   Предотвращение кризисов, выявление потенциальных нестабильностей до их эскалации на уровень 
конфликта — вот та роль, в которой военно-морские силы особенно полезны. Здесь требуются сбор 
разведывательной информации, контроль и политика сдерживания, т. е. такие задачи, для выполнения которых 
боевые корабли подготовлены идеально. Они могут свободно перемещаться вне зависимости от 
государственных границ и, вследствие этого, обычно первыми появляться на “сцене”. Такие их качества, как 
мобильность, способность к дальнему плаванию и, возможно, скрытое нахождение на боевой позиции делают 
военно-морские силы идеальным инструментом реагирования на ранних, доэскалационных стадиях кризисов. 
Командование ВМС настойчиво обращает внимание правительства Великобритании на то, что эти силы 
представляют собой действенный, экономически эффективный и зримый инструмент внешней политики. 
Королевский флот по-прежнему является третьим по мощи в мире, несмотря на то, что по экономическим 
показателям Великобритания является слабейшей в западноевропейской “большой четверке”. При этом такая 
диспропорция представляет собой одно из наиболее важных достижений государства. 
   Кризисное реагирование является этапом, следующим за предотвращением кризисов. Оно осуществляется 
для того, чтобы по возможности локализовать кризис, а при необходимости отразить агрессию. Командование 
Королевских ВМС глубоко убеждено в том, что для сдерживания потенциального агрессора все надводные силы 
должны быть способны действовать на всех стадиях развития конфликта. Корабельный состав должен обладать 
максимальной гибкостью, чтобы соответствовать любому требуемому сценарию. 
   Великобритания по-прежнему предусматривает проведение своих военно-морских операций в основном в 
рамках НАТО. Командованием блока разработана новая стратегия, которая требует, чтобы объединенные 
военно-морские силы поддерживали на достаточном уровне присутствие во всех морских районах блока для 
охраны морских пространств и обеспечения стабильности путем демонстрации союзнической солидарности и 
готовности. Разработаны новые структуры военно-морских сил. В дополнение к существующим постоянным 
группировкам военно-морских сил в Атлантике и Ла-Манше созданы новые многонациональные постоянные 
соединения ВМС в Средиземноморье. Эти конвойные и противоминные силы представляют собой хорошую базу 
для подготовки и обучения многонациональных сил, демонстрации решимости союзников и формирования сил 
немедленного кризисного реагирования. НАТО располагает несколькими вариантами быстрого реагирования, 
которые предусматривают вызов оперативных групп или более крупных оперативных соединений, на случаи если 
кризисная ситуация потребует дополнительные средства. Возможно использование таких сил для обеспечения 
морского фланга и линий коммуникаций нового корпуса быстрого реагирования НАТО, а также для решения 
дополнительных задач по разведке, противовоздушной обороне и демонстрации силы как самостоятельно, так и 
во взаимодействии с сухопутными войсками и авиацией наземного базирования. Значительно расширилась роль 
британо-голландских амфибийных сил, операционная зона которых охватывает теперь весь район НАТО. В 
настоящее время наиболее вероятно, что военные операции этих сил будут проводиться где-нибудь у 
средиземноморского побережья. 
   Принимая во внимание то, что потребность в военном реагировании более вероятна вне пределов границ 
стран НАТО, военно-морские силы востока, скорее всего, найдут применение в составе многонациональных сил 
Западноевропейского союза и ООН. Западноевропейский союз — это структура, в рамках которой должна быть 
разработана общая оборонная политика будущего расширенного Европейского союза. Он начал решать свои 
задачи в военно-морской области с согласования действий стран-членов союза в период ирано-иракской войны и 
впоследствии сыграл роль координатора этапов военно-морских действий во время операций “Буря в пустыне” и 
“Щит пустыни (1990 – 1991 годы). В ходе дальнейшей интеграции ожидается создание подобных НАТО военно-
политических органов, которые могут появиться в скором времени, возможно, под воздействием какого-либо 
кризиса. Тот факт, что США были неспособны вести войну в заливе без международного одобрения и финансовой 
поддержки других стран, является ключевой проблемой в будущем. Это относится к разнообразным 
многосторонним силам, навязывающих волю международного сообщества тем, кто не приемлет международных 
норм поведения. Морские операции будущего были продемонстрированы авианосной группировкой ВМС США, а 
заключительные дни операции “Буря в пустыне”, когда четыре американских авианосца в заливе и соединение 
транспортов снабжения прикрывались семью американскими, двумя канадскими, двумя итальянскими, двумя 
австралийскими, французским, голландским и аргентинским кораблями. Выдвинутые противоминные силы и 
корабли артиллерийской поддержки были англо-американские, а блокада осуществлялась силами, действия 
которых координировались Западноевропейским союзом. 
   В международном плане операции будущего должны представлять военно-морские силы не столь 
угрожающими в глазах тех государств, которые соблюдают международные нормы поведения. Российские 
военные моряки не должны видеть в военно-морских силах Запада какую-либо угрозу для себя. Мир надеется, 
что Российский ВМФ будет играть значительную роль в обеспечении международного правопорядка. Это — 
реальная ответственность, соответствующая государству такой величины и силы, как Российская Федерация. 
Так как Российский флот сокращается, его новая структура сил должна отражать эволюцию в структурах сил двух 
других крупнейших мировых военно-морских флотов. По мере того, как эти флоты снижают мощь своих сил, 
ориентированных в прошлом преимущественно против бывшего СССР, силы, традиционно наращивавшиеся 
прежним советским ВМФ в качестве основных средств защиты — подводные лодки и авиация наземного 
базирования — должны уступить место демонстративным силам, имеющим в основе надводные авианесущие 
корабли и морскую пехоту с необходимым десантным флотом (последние должны быть ограничены настолько, 
чтобы причинять минимум беспокойств соседям России). 
   В результате анализа тенденций развития теории Военно-Морского Флота, можно сделать вывод, что их 
практическая реализация может привести к значительному реформированию теории, предусматривающему, во-
первых, существенное расширение предметной области теории ВМФ с включением в нее проблем и 
закономерностей применения флотов для обеспечения глобальной стабильности. Разрабатываемые в связи с 
этим новые направления исследований предполагают изучение механизма сдерживания потенциального 
противника от агрессии, обоснование целесообразных форм и способов применения ВМФ и других видов ВС в 
органическом сочетании с другими возможными средствами (политическими, дипломатическими, экономическими 
и др.) для достижения поставленной цели. Во-вторых, углубление и расширение исследований, направленных на 
познание закономерностей борьбы на море с применением современного оружия и технических средств. Их 
конечная цель состоит в сокращении образовавшегося разрыва между военной теорией и практикой, 
восстановлении прогностической функции военно-морского искусства и в целом теории ВМФ путем создании 
более эффективного инструментария исследования анализируемых процессов вооруженной борьбы 
(понятийного аппарат критериев эффективности, методов, моделей, методик моделирования и необходимых для 
этого технических средств). В-третьих, комплексирование исследований, выполняемых в соответствии с 
различными аспектами строительства, подготовки и применения ВМФ в мирное и военное время, 
ориентирование их на разработку в целом методологии преобразования военно-морского Флота в ходе 
осуществляемой военной реформы. Прежняя идея о защите Родины сейчас стала таким же анахронизмом, как 
“холодная войны” — угрозы для Родины больше не существует. Наступило время для ренессанса в российской 
военно-морской мысли, отражающего изменения в идеях представителей тех основных флотов Запада, которые 
ожидают расширения партнерства со своими российскими коллегами в поддержании международного мира и 
безопасности. 
Библиографический список
1.   Военная мысль.  1990 г., № 10.
2.    Военная мысль. 1991 г., № 11 – 12, с. 66 – 70, 71 – 73. 
3.   Военная мысль, 1988 г. № 9, с. 48 – 55; 1990 г., № 9, с. 24 – 33; 1991 г., № 11 – 12, с. 30 – 35. 
4.   Морской сборник. 1991 г., № 10, с. 34 – 40. 
5.   Техника и вооружение. 1992 г., № 1 – 2, с. 19 – 17,32.